обновлено: 12:47, 04 апреля 2023
Культура
На кушетку не садитесь, ей больше, чем вашей прабабушке!
Штурвал с затонувшего судна можно было выжимать, как губку, а берестяные туеса походили на почерневший пергамент – в таком состоянии бесценные артефакты попадают к ямальским музейщикам.
А потом происходит «Рождение чуда» – так назвали свою выставку реставраторы из МВК им. И. С. Шемановского. Вооружившись тонкими стоматологическими инструментами, химрастворами и клеем, они обращают прах в иллюзию жизни. Сейчас «реанимированные» ими экспонаты перекочевали из запасников на стеклянные стеллажи залов. Редкое явление музейного масштаба можно наблюдать до середины января.
И ШВЕЦ, И ЖНЕЦ – В ОБЩЕМ, РЕСТАВРАТОР
Чтобы превратить рухлядь в уникальный артефакт, реставраторы осваивают старинные ремесла. В этом деле они так преуспели, что язык не поворачивается назвать их специалистами узкого профиля. Например, чтобы восстановить кушетку 19-го века, представленную на балюстраде музея, художник-реставратор Сергей Питухин переквалифицировался в столяра-краснодеревщика. Итог превзошел все ожидания – кушетка смотрится как новая. Теперь музейщики опасаются, что посетители начнут использовать старинную мебель для эффектных фотосъемок.
Сергей Питухин – мастер на все руки. Когда восстанавливает какую-то вещь, полагается на опыт и интуицию. В крайних случаях обращается к коллективному разуму: ищет в интернете аналоги, изучает виртуальные музейные архивы.
– Ответственной и сложной была работа со скифским котлом, – рассказывает Елена Ковальчук, заведующая реставрационной мастерской МВК. – Его осколки были такие крошечные и хрупкие! Аккуратность требовалась максимальная, а еще нужен был материал, чтобы понять форму котла. Конечно, часть его навсегда утрачена, треть экспоната – это обычная серая масса без орнамента, для поддержания формы…
Особая гордость работников МВК – успешная реставрация предметов, поднятых со дна Карского моря. На затонувших в годы Великой Отечественной войны судах сохранились рынды, навигационные приборы и даже деревянные вещи.
– Водная археология сложна: артефакт ведет себя не так, как при обычном раскопе, – поясняет Елена Ковальчук. – Вот этот деревянный штурвал к нам попал в плачевном состоянии и походил на губку – хоть выжимай.
Еще одна вещь, поднятая из морских пучин, – машинный телеграф. Правда, его в экспозиции пока нет – уехал на выставку в Москву. По словам Елены Ковальчук, технику реставрации таких вещей пришлось осваивать с нуля. Ведь до обнаружения останков конвоя БД-5 в музейной мастерской были только «сухопутные» экспонаты.
Научившись работать с морскими сокровищами, ямальские реставраторы неожиданно обратились к… бумаге!
– В этом нет ничего удивительного, – поясняет заведующая. – В нашем фонде множество документов, которые никогда не подвергались реставрации. Годы идут, разносортная бумага становится хрупкой, и теперь нам нужен человек, который охватит этот фронт работ.
БЕРЕСТЯНОЙ «КЛОНДАЙК» НАШЛИ НА УСТЬ-ПОЛУЕ
«Рождение чуда» – это не только о прошлом веке или дореволюционной России, это и о древности суровой. Большая часть экспозиции посвящена бересте. Когда археологи раскопали на Ямале уникальные памятники-городища, в мастерскую МВК попала масса этого популярного доисторического материала. К примеру, экспонаты с Усть-Полуйского святилища датируются 1–3 веками до н. э. Их находили в ужасном состоянии, спрессованными землей и хрупкими, словно истлевший пергамент. По степени сохранности они существенно уступали новгородским грамотам, которые к тому же были моложе на полторы тысячи лет.
– Работы очень много, – признается наша собеседница. – С тех пор как в начале 2000-х годов археологи освоились на городищах, к нам нескончаемым потоком поступают различные артефакты. Их здесь не на одно поколение! До открытия нашей мастерской все находки приходилось отправлять в Екатеринбург, тратить много времени и денег. Теперь всё интересное «с полей» везут сразу к нам. Это очень удобно и экономично.
Продолжая рассказ о древней бересте, Елена Ковальчук светится гордостью:
– Мы тут, конечно, избалованы этим материалом! В других музеях бьются за каждый фрагмент бересты, а у нас, было время, ее мешками везли с Усть-Полуя! Теперь мы набили на ней руку, а Сергей Питухин даже изобрел свою методику реставрации. Раньше мы консультировались в крупных мастерских, а теперь нам звонят из Москвы и Питера, спрашивают совета.
