Родители ямальца-спецназовца не знали, что он воюет в Чечне | «Красный Север»
0°C

Новости

Родители ямальца-спецназовца не знали, что он воюет в Чечне

Евгению Третьякову из Салехарда не занимать упрямства. Еще в школе он решил, что будет служить лишь в элитных войсках. Никакой пехоты, артиллерии или морфлота – только десант или спецназ Парень усиленно тренировался – и не прогадал…


– Повестку я получил осенью 2002 года и вскоре уже коротал время на окружном сборном пункте, ждал «покупателей». Рвался только в спецподразделения и никуда больше. Тем более медкомиссия поставила мне идеальную группу здоровья, – вспоминает северянин. 

Приехали «покупатели» из уральского спецназа и стали отбирать крепких призывников. Среди четверых салехардских счастливчиков значилась и фамилия нашего героя. Попали ребята в воинскую часть в Свердловской области. Начались долгие армейские будни. После учебки – обязательная процедура по сдаче на «берцы», по итогам которой было дальнейшее распределение по боевым группам. 

– После шести месяцев муштры меня зачислили в 3-ю группу спецназа отряда «Урал». На нашем шевроне была изображена ящерица, – продолжает Евгений Третьяков. – Когда до дембеля оставалось полгода, я подписал контракт. Хотелось новых впечатлений, юг страны посмотреть. Знал, что командируют в Чечню. 

В Грозный Евгений попал в сентябре 2004 года. Основной задачей его батальона был поиск полевых командиров. Ловили их не только в Чечне, но и на территории соседних Ингушетии и Дагестана. 

– Иногда перед выходом на задание мы переодевались в гражданское, старались слиться с местным населением. Чтобы походить на местных мужиков, отпускали бороды, а на лица наносили краску, – говорит ямалец. 

– Женя, опиши начало дня спецназовца в Чечне…

– Всё, как обычно. Подъем, затем зарядка. Правда, мы бегали не в камуфляже, а в обычной спортивной форме. Наш батальон был единственным в бригаде, которому многое позволялось. Все потому, что мы редко находились в расположении части, почти все время проводили на выездах. Поэтому после каждого выхода нас встречали военным оркестром... 

Служба шла в штатном режиме. Конечно, были и боестолкновения, но за все девять месяцев, что длилась командировка, в группе Евгения не было потерь. Все благодаря грамотным действиям командира, считает наш собеседник. 

Кстати, пока он был в Чечне, дома не догадывались, где их сын на самом деле. Ведь обратным адресом на почтовом конверте всегда значилось «РСО – Алания» и номер воинской части. Поэтому мама все это время думала, что ее Женя служит в Северной Осетии. Она узнала правду лишь летом 2005 года, когда внимательно изучила военный билет сына.

– Вообще никто не знал, где я. Зачем им говорить? Меньше знают – крепче спят, – резюмировал салехардец.

Фото Александра Бейфуса / КРАСНЫЙ СЕВЕР
Фото Александра Бейфуса / КРАСНЫЙ СЕВЕР

Оливковый берет и голубой тельник салехардец надевает три раза в году: на дни ВБД, спецназа и военного разведчика. Фото Александра Бейфуса / КРАСНЫЙ СЕВЕР

На войне случалось всякое, но лучше всего запомнились другие, мирные ситуации. Так, во время проверки одного из ингушских сёл Евгений встретил на улице товарища, с которым служил срочную в части под Екатеринбургом. Поговорили, обменялись контактами… 

– А еще в нашем батальоне был парнишка, пулеметчик Сашка, ростом под два метра. Сам он русский, родом из Грозного. Когда в город на зачистку ездили, то он показывал нам окно своей квартиры в разрушенном доме. Тогда Грозный еще не был отстроен и лежал в руинах, – вспоминает собеседник.  

Сейчас у Евгения Третьякова мирная специальность. Военную форму он надевает только по особым случаям.


0

0

0

0

0

0



Темы