обновлено: 04:07, 10 марта 2023
Общество
Безногий монах – Герой Советского Союза ошеломил школьников
…На сцену пятой школы Ноябрьска бодрой походкой поднимается человек в монашеской рясе, на груди – звезда Героя Советского Союза. Еще недавно его звали Валерий Анатольевич Бурков, сейчас – отец Киприан. «Ох, и помотало же его по жизни… Легендарный человек», – шепчет коллега.
Школьники, которые пришли на встречу в рамках всероссийского проекта «Диалог с героями», с недоумением и восторгом всматриваются в отца Киприана. Тот легко передвигается по сцене. В зале мало кто знает, что у гостя нет ног и он, подобно Алексею Маресьеву, на своих протезах умеет и танцевать, и прыгать с парашютом…
По его биографии можно снимать фильмы и писать книги. В 70-х прошлого века он летал с дальней авиацией штурманом, служил на Дальнем Востоке, Урале, потом воевал в Афганистане. Потеряв обе ноги, пережив три клинические смерти, Валерий Анатольевич вернулся в армию, прослужил еще 13 лет, уволился полковником, учился в Военно-воздушной академии имени Гагарина и академии Генерального штаба. В 90-е сделал блестящую политическую карьеру, был советником по делам инвалидов президента Бориса Ельцина, дважды выступал в ООН, после стал депутатом, затем ушел в бизнес. Буркова пророчили на место губернатора Курганской области, но в 2009 году он исчез с политического горизонта, уехал жить в уединение, чтобы через семь лет появиться в миру как инок Киприан.
ТРИ КЛИНИЧЕСКИЕ СМЕРТИ И ОБРЕТЕНИЕ ВЕРЫ
В Афганистане у Буркова была одна из самых опасных военных профессий — авиационный наводчик. О случае, который перевернул жизнь молодого офицера, ноябрьские школьники слушают, открыв рот, в актовом зале полная тишина.
– В апреле 1984-го во время зачистки Панджшерского ущелья мы обнаружили в одной из пещер вражеский дот, пулемет, патроны. Я делаю шаг и тут взрыв. Вначале ничего не понял, а, когда пришел в себя, осознал, что это я подорвался на мине. То, во что превратились мои ноги, я не видел, они лежали за камнем, буквально в нескольких сантиметрах от пропасти. Хорошо, что взрывной волной меня туда не забросило, – рассказывает отец Киприан.
В госпитале Кабула Валерию Анатольевичу провели несколько операций. Сначала ампутировали ноги чуть ниже колена, затем Бурков пережил три клинические смерти. Мина оказалась самодельной и один из гвоздей, которыми был начинен заряд, повредил нервы на руке. Врачи до последнего не знали, удастся ли ее сохранить.
– Когда утром после операции я пришел в себя, смотрю, правая рука в гипсе, снял простынь, а там остатки ног тоже загипсованы. Передо мной вдруг, словно икона, возник образ Алексея Маресьева, и я подумал: «Он летчик, и я летчик, он советский человек, я – тоже. Почему я должен быть хуже? Буду летать!» И махнул рукой: новые ноги сделают. После этого момента был уверен, что вернусь в армию, – говорит отец Киприан.
И началась долгая и изнурительная работа. Мужчина говорит, что именно в Афганистане у него появился тот стержень, который помог ему пройти всё, что уготовил Всевышний.
Бурков учился ходить. Когда впервые надел протезы, не мог ступить и шагу, они разъезжались в стороны. В них было больно стоять, сидеть, лежать.
– Но наш организм потрясающе устроен Господом, человек ко всему может привыкнуть. Вопрос лишь в том, хватит ли сил выдержать эту борьбу. Мы себя просто не знаем, у нас великий запас прочности, – рассуждает он. – В госпитале я заставлял себя ходить без костылей. Тренировался упорно, но дело шло медленно, продолжал себя жалеть. Устал — тут же присел. Попросил отправить меня в Ленинград на протезный завод. Мне полагался сопровождающий, но я от него отказался. Доехал до вокзала, а дальше-то надо было идти самому. И я с палочкой поплелся к поезду. В купе — попутчики, снимать при них протезы неудобно, а ноги болят. Ночь промучился, утром кое-как встал, добрел до стоянки такси, поехал на окраину к знакомым. А там надо идти через большой парк. Думал, не доползу, упаду в сугроб, но стыдно офицеру вот так помирать. Шаг за шагом, в полуобморочном состоянии всё-таки пришел. Так и началось возвращение в строй.
Уже через неделю врач в санатории не мог поверить, что у Буркова нет ног. Он ходил с палочкой и лишь чуть-чуть хромал. А еще через какое-то время в ресторане он так выплясывал рок-н-ролл, что слетела резьба с протеза и отвалилась стопа.
ПОБЫВАВШИМ В АДУ НЕ ДО ДЕНЕГ
Бурков просился обратно в Афган, говорил, что хочет передавать опыт молодым, но его отправили учиться в академию имени Гагарина. Через два года Валерий Анатольевич женился, у него родился сын. Звезду героя ему вручил в 1991 году Михаил Горбачёв.
– В ту пору я работал советником Бориса Ельцина по делам инвалидов. Во время августовского путча ездил по воинским частям, призывал не применять оружие против мирных людей. Позвал Бориса Николаевича выступить с танка перед собравшимися у Белого дома, – говорит отец Киприан.
Про Ельцина инок рассказывает неохотно, замечает лишь, что ни разу не голосовал за него на выборах – уж слишком противоречивая личность. Его советником он пробыл до декабря 93-го.
– На мой вкус, лучше три года в Афгане, чем год в Кремле при Ельцине… – бросает он. – На моих глазах разворовывалось государство. Мне предлагали стать миллионером, но я не соблазнился, у меня уже были другие ценности. Поэтому я как пришел во власть полковником, так и ушел им, ничего не взяв от власти.
После Бурков был депутатом, бизнесменом, его карьера шла в гору. Но это не приносило ничего, кроме хлопот и суеты.
– Я реализовал себя как специалист в разных областях и теперь могу уверенно заявить, всё, к чему мы здесь стремимся: должности, деньги, награды не может принести счастья, в лучшем случае - временное маленькое удовольствие, – заявляет отец Киприан. – Восемь лет назад меня позвал Господь, не в первый раз. У меня трижды была клиническая смерть, я видел вещие сны. О посмертной жизни знаю не понаслышке и могу сказать точно, жизнь после смерти есть. Кто в нее верит – тот счастлив. Видел не просто демонов, а ад, я там побывал. И, если бы не был укреплен Богом, мое сердце разорвалось бы.
В прошлом году Бурков приехал к старцу Илию в Переделкино и спросил: «Есть ли Божья воля на постриг меня в монахи?» Тот благословил. Валерий Анатольевич получил имя Киприан. Говорит, звезду героя на подряснике носит, потому что это своеобразная проповедь:
– Благочинный сказал, чтобы я носил ее на облачении и таким образом рассказывал людям о себе, своей жизни, которая привела меня к Богу. Монахов еще называют Божьим спецназом.
Сейчас отец Киприан ездит по стране и говорит со школьниками о войне, Боге и любви к людям. И считает, что его бой продолжается.
После встречи ребята выходили из зала оглушенными. Им предстояло многое переосмыслить.
Ученица школы № 5 Ксения Гусинова:
– Я поражена, как много пришлось пройти отцу Киприану. Мои проблемы и неудачи ничто по сравнению с его судьбой, он как будто сошел со страниц книги. Настоящий герой наших дней.
Наталья Ступенко, заместитель директора школы № 5:
– К сожалению, не все современные дети знают, кто такой Алексей Маресьев, это было заметно, когда отец Киприан рассказывал о своей судьбе и приводил в пример биографию героя Великой Отечественной войны. Тем и ценны такие встречи. Для детей это событие с большой буквы.
ТРИ ВОПРОСА ОТЦУ КИПРИАНУ
– Случись война, вы взяли бы в руки оружие, чтобы защищать Родину?
– Я не священник, а монах, а они всегда были воинами. Например, наш Пересвет. Если бы оказался на поле боя, я бы сделал всё, чтобы защитить тех, кто рядом. И оружие бы в руки взял, если других вариантов нет.
– Каково ваше отношение к службе в армии? Сегодня ее престиж падает…
– Для меня самые главные слова Господа: «Служите друг другу любовью». Мы можем служить только тем, чем можем поделиться, что есть внутри нас. Если у меня радость внутри и любовь к ближнему, значит, этим я и делюсь. То есть я служу до самопожертвования, ибо нет той больше любви, чем жизнь отдать за други своя.
– Каким, на ваш взгляд, должен быть пример для современной молодежи?
– В советское время дети брали пример не с партработников, а с героев войны: Алексея Маресьева, Ивана Кожедуба, Александра Покрышкина. Мой пример оказался спасительным для двоих ребят, которые служили в Чечне. Как-то меня попросили приехать в госпиталь и поработать с солдатами, которые находились на грани суицида. Я заехал к ним в палату на коляске, беспомощным. А потом одел форму, звезду Героя, протезы и спросил, что кому купить в магазине. Конечно, у них глаза округлились. Спустя год увидел по ТВ сюжет, в котором парень приземляется с парашютом, а комментатор говорит, что у него нет ног. Я узнал своего давнего собеседника, а он рассказал журналисту о нашей встрече и о том, как на него повлияли мои слова. Тогда я чуть не заплакал. Значит, я не зря потерял ноги.
