Общество
Следователь из Нового Уренгоя: «Шла на допрос рецидивиста и думала: а вдруг набросится?»
Эффектная форма, в которой щеголяли выпускники Тюменского института МВД, и милицейские сериалы сделали свое дело: семиклассница Наташа Замберг влюбилась в профессию следователя. С той поры минуло полтора десятка лет. Сейчас Наталья Андреевна – старший лейтенант юстиции, работает в Новом Уренгое в территориальном отделе СКР.
– Я здесь всего три года, но уже не хочу возвращаться в большой город. В Тюмень к маме приезжаю как в гости. Чувствую, что мой дом здесь, на Ямале, – говорит собеседница.
Ее с детства привлекали сложные логические задачи и загадки, а обостренное чувство справедливости не позволяло спокойно смотреть криминальные фильмы: хотелось чем-нибудь помочь главному герою, будь то комиссар Каттани или оперативник Ларин. Чтобы заняться любимой профессией, уже учась в институте МВД в Екатеринбурге, она несколько лет отработала общественным помощником (волонтером, как нынче сказали бы) в одном из следственных отделов.
О том, каково это – быть следователем, Наталья Замберг рассказала «Красному Северу».
– Вы в профессии почти пять лет. Эта работа сильно отличается от того, что показывают в кино?
– В фильмах следователи приезжают на место происшествия на несколько минут, быстро осмотрятся и уезжают. На самом деле это может занять и 10, и 12 часов. Кроме того, следователь – это не оперуполномоченный, который бегает по подъездам и всех опрашивает. Наша цель – все дотошно описать, зафиксировать, отработать со свидетелями, подозреваемыми, обвиняемыми, найти ту самую ниточку, которая поможет раскрыть преступление. Не зря же говорят, что работа следователя – это, в принципе, женская работа.
– Что самое главное в вашей работе?
– Получаешь документы с уголовным делом, и оно становится частичкой твоей жизни. Пока идет следствие, переживаешь ключевые события вместе с его участниками – подозреваемыми и потерпевшими. Сидишь тут в кабинете ночами, осматриваешь вещи, чертишь разные графики. Бросить дело нельзя, можно только его завершить. Поэтому немного поспишь, а потом – с новыми силами в бой. Упорство – это, наверное, самое главное в нашей работе.
– То есть люди вашей профессии – люди амбициозные?
– Да, наверное, ведь нам обязательно нужно доделать, «добить», «дожать» начатое. Потому что мы – следователи. Нам государство поручило эту работу, и мы обязаны ее завершить. Да, бывает, хочется посидеть, поплакать, попереживать. Три слезы проронишь – и легче становится. А потом продолжаешь работать с новой силой.
– Какое из расследований вам больше всего запомнилось?
– Был такой случай и в моей практике – в июне прошлого года пропал Антон Т., затем его тело нашли закопанным у реки. Мне было морально тяжело и тело из этой ямы доставать, и с мамой погибшего очень тяжело было встречаться-разговаривать. Я сама тогда разревелась, когда пыталась ее утешить… Но сейчас дело в суде, и я надеюсь, что закон восторжествует.
– Вы расследуете особо тяжкие преступления, в том числе изнасилования. Но вы сама – женщина. Какие чувства у вас вызывают насильники?
– Как правило, такие люди бывают, как в народе говорят немного не в себе, что потом судебно-медицинская экспертиза, как правило, и подтверждает. Ничего, кроме неприязни, у меня такие люди не вызывают. Но я – при исполнении. Поэтому приходится все эмоции отбрасывать в сторону. Я делаю свою работу – осуществляю от лица государства уголовное преследование. И неважно, убийца это или насильник – каждый должен получить по справедливости.
Хотя изначально, конечно, было страшновато. Идешь на допрос рецидивиста и думаешь, а вдруг он и на меня нападет. Потом – ничего, переборола страх.
– Говорят, что сотрудники правоохранительных органов с годами становятся более жесткими...
– Может быть, все же, не жесткими, а менее эмоциональными. С годами начинаешь просто более трезво оценивать разные ситуации, прогнозировать, что может быть дальше, разрабатывать какую-то тактику.
– Известно, что, когда дел невпроворот, следователи частенько ночуют на работе. Как в такой атмосфере строить личную жизнь?
– Сначала это интересно, вызывает много вопросов, потом начинает близкого человека изрядно напрягать. На предложение куда-нибудь сходить, он слышит: «я сегодня не могу, не успеваю, мне нужно сделать свою работу». Или, например, собираюсь я в выходные заняться дома уборкой, приготовить обед, а мне звонят с работы и говорят, что нужно срочно ехать в какой-нибудь поселок. Поэтому, если встретится человек, способный все это понять, его нужно брать в охапку и никуда не отпускать.
– У вас есть такой человек?
– Да, мне повезло. Он понимает, что если я ухожу, то ухожу работать, а не куда-то развлекаться. Что я люблю эту работу, что не могу сказать руководству «нет». Ни оно, ни мои коллеги меня просто не поймут. Надо значит надо.
– Что вам помогает расслабиться?
– В последнее время я стала рисовать. Никогда в жизни этим не увлекалась, а тут потянуло. Вроде получается. Это такая же кропотливая работа, как и при расследовании уголовного дела. Все нужно сделать аккуратненько. Голова при этом становится ясная и спокойная. Все мысли о работе отходят на второй план.
– Какой подарок вы хотели бы получить на 8 Марта?
– Выходной. Хочу провести этот день дома.
Авторы
Вадим Пономарев
Журналист
Темы