Происшествия
Ямалец предпочёл работе в похоронном бюро – лишение свободы
Полторы тысячи северян живут под надзором силовиков. Суд дал им шанс остаться на свободе, но это помогло не всем…
Вечер, неприметный дом почти в самом центре Салехарда. Дверь открывается на стук, и из-за нее вылетает… Мишка. Холеный белоснежный шпиц с нехарактерным именем льнет к гостям и заливисто лает.
А вот хозяин, подтянутый и немногословный мужчина, встречает нас твердым взглядом.
Потянув вверх штанину, горожанин показывает электронный браслет на лодыжке. Он под домашним арестом – завтра утром поедет на заседание по делу о покушении на убийство.
– Одна из наших задач – доставлять таких обвиняемых и подсудимых в суды или к следователям, проверять, чтобы они соблюдали наложенные ограничения, – объясняет капитан внутренней службы Алек Гилязов, сотрудник ямальской уголовно-исполнительной инспекции.
Но в основном в поле зрения УИИ попадают уже после приговора. Взрослого человека вряд ли перевоспитаешь, но если уж он не угодил прямиком в колонию, инспекторы всё-таки пытаются. Посещают осужденных дома, проверяя, как те живут, приглашают их к себе, в том числе для профилактических бесед с представителями власти. Недавно, например, с «условниками» общался ямальский законодатель Валерий Степанченко – председатель общественного совета при региональном управлении ФСИН. Случается, поднадзорным даже работу помогают найти. Как нам рассказали в УИИ УФСИН России по ЯНАО, на начало года на учете состояли более полутора тысяч человек, осужденных без лишения свободы. А за весь 2016-й под присмотром инспекторов побывали без малого четыре тысячи ямальцев.
СИДЕТЬ – НЕ МОГИЛЫ КОПАТЬ…
Подъезд многоэтажки содрогается от ругани – через тонкие деревянные двери всё отлично слышно. За одной из них живет наш «условник». На косяке следы баталий: как минимум однажды дверь вышибали. В квартире кроме хозяина еще четыре человека, но внешне всё чинно, спиртным не пахнет. От выпивки этому поднадзорному надо воздерживаться всеми силами. В соответствии с приговором, он обязан пройти лечение от алкоголизма, но пока не сподобился. Горожанин всего месяц живет в новом статусе и мог еще не свыкнуться с изменившимися реалиями. А они просты: суд постановил, что надо – значит, надо…
– Убедительно вас прошу: явитесь в ПНД. Если оттуда сообщат, что вы не приходите по вызову, мы зафиксируем нарушение. Сначала вынесем пре-дупреждение, потом поставим вопрос о продлении испытательного срока или возложении дополнительных обязанностей. Будете нарушать систематически – суд заменит условное осуждение лишением свободы, – лаконично излагает инспектор. Мужчина обещает на следующий день забежать к наркологу.
На обратном пути в подъезде уже тихо. В дверях мы натыкаемся на наряд полиции – может, как раз приехали угомонить крикунов.
Следующему осужденному уже поздно корректировать поведение. Ранее за кражу он был приговорен к исправительным работам, говорит Алек Гилязов. Но не успел даже медосмотр пройти перед трудоустройством – вместо этого запил, не являлся в инспекцию, и обеспечил себе ужесточение наказания. Пока инспектор вносит результаты проверки в справку, я пытаюсь выяснить, чем же салехардцу не приглянулось поработать.
– Меня в какое-то похоронное бюро отправили. Копать, таскать – что там еще? – отвечает тот. Отбыть срок, видимо, показалось проще…
КУДА ПРОПАДАЮТ ВОДИТЕЛИ
Осужденных по статье 264.1 УК РФ, за неоднократное вождение в нетрезвом виде, в одном только Салехарде больше шестидесяти человек. За решетку они попадают редко, так что большинство после приговора часто общается с инспекторами УИИ. К одному такому мы и едем. Ему назначили обязательные работы, которые уже в прошлом, а вот ограничение права садиться за руль – еще нет.
Хозяина мы не застаем, и инспектор стучит в соседнюю дверь.
– Вы меня достали уже, в прошлый раз ведь рассказывал, – мгновенно теряет расположение духа открывший нам пенсионер. Его, оказалось, недавно успел навестить участковый. Что поделаешь, соседей, как правило, не выбирают. Впрочем, осужденного наш собеседник характеризует нормально.
– А за руль не садится? – спрашиваю его.
– У него вообще машины нет! Да и не мальчишка ведь уже, 42 года…
Авто уносит нас из центра города. Осторожно пройдя по льду в подъезде, поднимаемся на второй этаж деревянного дома на Комбинате. «Клиент» встречает гостей с синяком под глазом:
– Соседские пацаны попросили сто рублей. Я им грубо ответил…
Но прежде всего инспектора интересует, когда горожанин найдет работу – к этому его обязал суд. Мужчина не щадя самолюбия описывает свои злоключения, в голосе его быстро появляется надрывная нотка. Завтра же с утра, клятвенно обещает осужденный, он продолжит поиски.
– До этого уже трудоустроили человека, ему надо-то было просто приходить. Нам тогда говорил, мол, всё в порядке. На деле – уволили спустя четыре дня прогулов… – комментирует инспектор, пока мы возвращаемся к машине.
ОПОЗДАЛ – ПЕНЯЙ НА СЕБЯ
А кому-то из подопечных инспекции о работе думать пока рано – сначала отучиться бы. Под присмотром УИИ на Ямале два десятка несовершеннолетних. В их числе три студента ЯМК, одного из них мы навещаем в общежитии. Пока его ищут друзья, общаемся с воспитателем. У женщины претензий к юноше нет – разве что к отбою в девять часов иногда опаздывает. А вот и он сам…
– Я не нарушал после последней отметки! – уверен парень.
– А когда в последний раз после девяти приходил? – уточняет капитан.
– Это да, недавно было. Но ночью я же здесь, – оправдывается студент. Не помогает. Суд вменил ему в обязанность находиться по месту проживания с девяти вечера, а не с десяти, как большинству осужденных.
Закончив отчитывать молодого человека, инспектор заполняет очередной бланк, а воспитатель тем временем – тоже для отчета нужно – делает в журнале запись о том, что гость провел беседу с юношей. Под смешки обитателей общаги стороны обмениваются подписями. Веселого, впрочем, мало. Всего лишь с конца 2016-го, говорит Алек Гилязов, наш собеседник накопил уже достаточно нарушений. На днях его ждет суд.
Девушек на учете в УИИ в разы меньше, чем мужчин, но есть и они. Очередной адрес принадлежит вросшему в землю бараку на окраине города. «А., я тебя люблю!» – написано у одной из дверей в темном коридоре. Объект любви мы и ищем – горожанке назначено реальное наказание с отсрочкой. Она останется на воле до тех пор, пока ребенок не подрастет, если только не перестанет выполнять родительские обязанности или снова не нарушит закон, объясняет инспектор.
Отопление тут печное, по полу тянет почти уличным холодом – мать осужденной даже в комнате в сапогах. Женщина говорит, что дочь только что уехала – здесь она не живет, просто иногда заглядывает. Хозяйка набирает номер и передает телефон Алеку. Едва инспектор задает вопрос об адресе подопечной, звонок обрывается, в трубке слышны гудки…
P. S.
За одной из чужих дверей мы всё же нашли обычную спокойную семью. Правда, беседующий с инспектором мужчина, как выясняется, даже и не салехардец – приехал из Кургана, где его осудили. Реальный срок он уже отбыл, а ограничение свободы истечет через пару месяцев.
Наш собеседник в отпуске по уходу за ребенком, который как раз играет в квартире. Работает в семействе жена. Сама она тоже дома и заверяет: всё у пары в порядке.
– Это очень хорошо, – смягчается Алек Гилязов. – Следите, чтобы муж больше преступлений не совершал.
– За чем следить? – переспрашивает девушка. – Чтобы у него перед машиной дорогу не перебегали на красный? От сумы и от тюрьмы не зарекайся…
Авторы
Данил Колосов
Журналист
Темы