обновлено: 13:18, 07 апреля 2025
Общество
Вместо белого халата — автомат и каска. История медсестры из ЯНАО, попавшей на передовую
Мать пятерых детей Зебахан Авазмурадова из Надыма целый год провела на СВО. Медсестра с 28-летним стажем работала анестезистом в операционной бригаде, днями и ночами помогала спасать жизни наших парней, эвакуировала раненых… и по сей день молится за каждого на передовой.
Время для чтения ~ 9 минут
, фото: Александр Чирва
Почему Зебахан решились на такой шаг, как отреагировала большая семья? На эти и другие вопросы 49-летняя надымчанка ответила в интервью нашему журналу.
– Еще с начала мобилизации у меня появилось желание пойти помогать. Не могла слушать новости и жить, как раньше. В какой-то момент поняла, что надо ехать. Там, где людям сейчас очень тяжело, я нужнее всего. Конечно, дома никто не обрадовался, поругались, поскандалили. Но я сообщила всё по факту, когда уже заключила контракт и пути назад не было.
– Помогать людям в мирной обстановке и в военных условиях — совсем разные вещи или есть что-то общее?
– Сначала было распределение: никто не знал, куда попадет. Я почему-то думала, что встречусь на СВО с земляками, ямальцами, но такого не случилось. Меня отправили в Белгородскую область, на границу. Перед непосредственным выходом на работу была подготовка: нас обучали всему необходимому, готовили к новым условиям, эвакуации раненых. Адаптация заняла примерно месяц, потом втянулась. Мы работали четко по инструкции командира. Никаких собственных инициатив. Новый день — новое задание. Получили – выполняем.
Честно? Я представляла, что буду ходить в белом халате, но не тут-то было! Нам выдали военную форму, тапочки пришлось сменить на берцы. Плюс бронежилет, автомат, каска. До СВО я не представляла, что такое землянка, блиндаж. А тут пришлось полностью адаптироваться. Что могу сказать? Человек ко всему привыкает.
– Кто были ваши коллеги? Как сработались в новом коллективе?
– Получилось необычно, поначалу даже страшно, я бы сказала: меня отправили в офицерский блиндаж. И оказалось… там одни мужчины. И я одна женщина! Это был шок. И для меня, и для состава, к которому я попала. Сейчас, уже после всех этих событий, мы смеемся, вспоминая первую встречу. Ребята даже особо со мной не разговаривали в первые дни, кто-то приходил с соседних позиций посмотреть, правда ли, что прислали женщину. Помню, все разводили руками: «И что теперь с ней делать? Подойдут ли ей такие условия? Как с ней общаться?»
Зебахан Авазмурадова родилась в Узбекистане в многодетной семье. Бабушка, дедушка и ее родители были педагогами. Когда Зебахан исполнилось три года, семья решила переехать на Север. Так в 1979 году героиня оказалась в Надыме. Работает в Надымской ЦРБ, диализном отделении.
Все мои коллеги, для которых теперь я как сестра, а они для меня как братья, сейчас говорят, что запомнили мои удивленные глаза в первый день. Я ожидала, что рядом будет хоть какая-нибудь еще женщина. С кем можно поговорить, пообщаться. Этого не хватало, чего скрывать. Но в итоге коллеги-врачи стали для меня и семьей, и друзьями. Сложились добрые отношения.
«Дети меня понимают и во всем поддерживают, я очень благодарна им за это», — отмечает Зебахан.
– Как вы привыкали?
– Коллеги — настоящие профессионалы. Воспитанные, грамотные. Да и повлияло то, что делили быт, ели вместе, помогали раненым без конца. Атмосфера была очень хорошая, все друг друга поддерживали. В таких условиях иначе просто нельзя. Мы часто забывали о себе. Просто все ощущали, что мы на одном корабле. Что наша общая цель — помогать другим, тем, кому больно, тяжело. Конечно, всё это пропускаешь через себя, не без этого.
– В чем заключалась ваша работа?
– На нашу позицию привозили раненых, мы оказывали медицинскую помощь профессионально и далее эвакуировали пострадавших в больницу.
У нас была замечательная команда: хирург, травматолог, уролог.
Всегда рвалась на задания, в поля, но меня старались туда не пускать — говорили, что нужна на месте. На самом деле просто берегли. И еще очень боялись, что могу попасть в плен.
Старшая дочка пошла по стопам мамы, оканчивает последний курс по направлению «лечебное дело» в Тюмени, собирается в ординатуру. Средняя дочь учится по направлению ИТ. Старший сын также поступил в университет в Тюмени. Еще двое — школьники: дочка — шестиклассница, занимается дзюдо, сын — в четвертом классе, уже шесть лет увлекается хоккеем.
– С какими травмами сталкивались чаще и с чем было труднее работать?
– В основном переломы, осколочные ранения, тепловые и химические ожоги, с простудными заболеваниями тоже поступали, но редко. Были ребята с шоковыми состояниями, контузиями. Одна из самых тяжелых ситуаций — когда задет сосуд, но не сразу удается найти тот самый, что стал причиной кровопотери. Ситуация стрессовая: вроде только забинтовал, а кровь продолжает идти. И параллельно привозят следующих раненых.
– Сильная была загрузка?
– Во время наступлений поступало очень много людей. За один день к нам как-то привезли 120 раненых. Там уже подключались все. Вообще на фронте обу-чен каждый, даже водитель умеет оказать первую помощь. Но и в патовой ситуации у нас никто не умирал.
– А как в бытовом плане? Помыться? Поесть?
– Мы ездили в соседнюю деревню строго по определенным дням. Там была баня. Всё четко по графику. С продуктами проблем не возникало. У нас была выстроена маленькая столовая, всегда соблюдался график дежурств, чистота.
Кстати, отмечу важность гуманитарной помощи. На одной из точек нам передали строительные доски от волонтеров, и мы построили баню. Конечно, это временная история, потому что приходится менять местоположение. Но всё равно отличная помощь.
– Что помогало выстоять психологически?
– Дружеское отношение, взаимовыручка. Было очень непросто морально. Порой сильно переживала, срывалась. В последнее время накопился стресс, выгорание. Сильно скучала по семье: детям, мужу, маме и сестрам. Помню, позвонила дочке, сообщила ей, что еду домой. Она не поверила сначала, думала, в отпуск, не насовсем. Хотела сюрприз сделать для остальных, но не вышло — когда вернулась, меня встречали все родные.
– Если сравнивать работу медсестры в военное время и мирное, то в чем основные различия?
– Везде есть алгоритмы действий, но ситуация на войне совсем нестабильная. Часто банально не хватает рук. Когда поступает поток раненых, ты забываешь обо всем.
– Привыкаете к ребятам, которым помогаете?
– Вообще к пациенту привыкать нельзя. Потом может быть тяжело. Мы старались жить одним днем — что будет завтра, никогда не знаешь. Да, были такие случаи, когда привыкнешь к человеку, его отправляют на задание, а он раз — и не вернулся. Горевали, плакали. Я до сих пор молюсь за своих ребят, вспоминаю людей, с кем прошла этот путь. Очень хочу, чтобы поскорее всё закончилось, и они могли вернуться к своим семьям живыми и невредимыми.
Текст: Галина Соловьёва.
Журнал «Ямальский меридиан» №04 (348) 2025.
