обновлено: 06:50, 13 марта 2024
Культура
Капельмейстер Манн и первая музыкальная на Ямале
История старинных музыкальных инструментов коренных народов Севера тесно переплелась с современными представлениями о музыке. Да, были времена, когда варганы, бубны и гуделки создавались не столько для услады слуха, сколько для проведения ритуальных обрядов, связи с духами. Теперь же они чаще звучат с большой сцены, задавая культуре страны особый многонациональный ритм. При этом они прекрасно соседствуют и взаимодействуют с клавишными, струнными и духовыми инструментами, а также с ритм-боксами и синтезаторами.
Время для чтения ~ 17 минут
Жизнь не стоит на месте, и любой народ рано или поздно сталкивается со взаимопроникновением культур. В нашем случае этот процесс начался с развития системы образования царской России. Ещё в первой половине XIX века в крупных городах империи стали открываться первые платные частные музыкальные школы. А во второй половине века по инициативе известных русских композиторов Римского-Корсакова, Лядова и Танеева стали создаваться общедоступные музыкальные школы.
Тогда они не были рассчитаны на одних лишь детей, в них обучались и взрослые. Наибольшую известность среди подобных учебных заведений получила бесплатная музыкальная школа, основанная в 1862 году в Санкт-Петербурге русским композитором, пианистом, дирижёром, педагогом, главой «Могучей кучки» М. А. Балакиревым и выдающимся русским хоровым дирижёром Г. Я. Ломакиным.
В то время ни о каком классическом музыкальном образовании на Ямале даже не помышляли, но и в безмолвии не сидели — о чём свидетельствуют памятники устного творчества коренных народов Севера.
Что такое ШУВ
Политизация всех сфер общественной жизни, присущая советскому периоду российской истории, оказалась не только во вред, но и во благо, породив с инструментами пропаганды мощную систему образования. Уже в 1918 году в Петрограде основали первую государственную детскую музыкальную школу имени Н. А. Римского-Корсакова, которая стала преемницей упомянутой выше школы.
Ко второй половине 1920-х годов в стране действовало два типа музыкальных школ: курсы общего музыкального образования для взрослых и четырёхлетняя школа первой ступени для детей. Последняя в 1933 году была преобразована в семилетнюю. Именно она и стала начальным звеном профессионального музыкального образования.
Помимо этого, в стране были музыкальные училища, техникумы и высшие учебные заведения — консерватории. Так сложилась уникальная трёхступенчатая (трёхуровневая) система образования для массовой подготовки профессиональных музыкальных кадров ШУВ: «школа — училище — вуз».
1930-е годы — период невероятного по темпам роста государственного строительства. И к культурному строительству страна Советов относилась едва ли не так же внимательно, как и к хозяйственно-экономической деятельности, выделяя на нужды культурной революции огромные средства. Из отчёта ЦК профессионального союза работников искусств за 1934–1937 годы следует, что за две пятилетки, с 1929 по 1937 год, в СССР открылось 12 консерваторий, 44 музыкальных училища, а музыкальных школ только в РСФСР — 186!
Страна остро нуждалась в специалистах в области культуры и искусства. Выпускники музыкальных учебных заведений были нарасхват.
Не только музыкант, но и педагог
С именем одного такого выпускника связана история создания первого духового оркестра на Ямале. Борис Манн, бывший одесский беспризорник и московский детдомовец, окончивший столичный музыкальный техникум имени М. М. Ипполитова-Иванова, приехал в Салехард в 1934 году по направлению ЦК ВЛКСМ. Он прошёл весьма строгий отбор, ведь на Север отправляли только лучших комсомольцев.
Духовой оркестр Манна, по сути, стал первым коллективом, в котором одарённые салехардцы могли получить начальное музыкальное образование.
Дебют оркестра состоялся осенью того же года на митинге трудящихся города Салехарда. И это стало неординарным событием. Однако первый состав оркестра, как писала газета «Няръяна Нгэрм», был не очень удачным, в нём оказались случайные люди, даже пьяницы, и он скоро распался.
Формируя следующий состав, Борис Григорьевич сделал ставку на молодых. К весне 1937 года в оркестре состояло уже пятнадцать человек, самому старшему 20 лет, младшему — 13. Почти все — учащиеся салехардской средней школы №1. К этому времени в репертуаре юных оркестрантов были сложнейшие музыкальные произведения классиков — Верди, Брамса, Бизе, Глазунова, Шуберта, и современных композиторов — Дунаевского, Блантера, Шишова.
Борис Манн оказался не только талантливым музыкантом, но и замечательным педагогом. Он увлекал музыкой всех, кто попадал в орбиту жизнедеятельности оркестра. В газете «Няръяна Нгэрм» описана история его взаимоотношений с подопечными. Они с таким уважением и любовью относились к своему наставнику, что, если ему вдруг случалось уезжать в командировки, засыпали его письмами, рассказывая о новых выученных музыкальных партиях и о своих отметках в школе.
Особенно трогательно выглядит история появления в оркестре Оси Промоторова. Голодного и оборванного паренька Борис Манн встретил на улице. Вспомнив своё беспризорное детство, он обогрел и накормил Осю, даже дал попробовать поиграть на трубе. Проба слуха показала, что мальчик не безнадёжен. Однако после его ухода у благодетеля исчезла приличная сумма. Решать проблему классическим способом Манн не стал. И крайне удивлённый при следующих встречах отсутствием взбучки Ося сам повинился и вернул украденное. С тех пор он стал своему учителю настоящим преданным другом. Воровать и бродяжничать бросил, поступил в школу, за отличную учёбу был принят в пионеры и под руководством Бориса Манна стал отличным музыкантом. И таких, как Ося Промоторов, обретших благодаря музыке и мудрому наставнику смысл жизни и крепко вставших на ноги, через оркестр прошло немало.
В страхе от звуков оркестра
Коллектив Бориса Манна стал первым пропагандистом оркестровой музыки и среди коренного населения. Выступления оркестра на факториях составляли значительную часть концертной деятельности коллектива. Особенно запоминающимся стал дебют в тундре. Вот как об этом вспоминал сам молодой дирижёр: «Тогда ненцы убежали в тундру, испугавшись оркестра, а собаки — знаменитые северные лайки — надрывались от воя, и долго пришлось их (ненцев) убеждать, что это музыка, а не святой дух. Вечером, когда собрались все жители, мы убедили их, что играть могут все, и в качестве доказательства выставили ненца-музыканта Алексея Ямзина, который на ненецком языке им всё объяснил. А когда через несколько дней настало время уезжать, нас не хотели отпускать».
Неподдельное удивление впервые слушающих духовую музыку оленеводов и охотников катравожского колхоза им. Ворошилова замечательно описано в небольшой заметке «Вечер на фактории», подготовленной по итогам одного из выездных выступлений оркестра и опубликованной в газете «Няръяна Нгэрм» 28 ноября 1938 года: «Нам до революции не приходилось слушать такую музыку и долго сидеть в помещении. Нас хозяин-купец выгонял на улицу, говоря: «Уходите, а то уже и так загрязнили пол», а сейчас мы сидим в помещении и слушаем хорошую музыку», «Мы в первый раз слышим такую музыку и не знали, что из этих трубок получается такая хорошая музыка...». Особенный восторг у слушающих вызвало сольное исполнение с оркестром песни «Еврейская комсомольская», после чего старейший колхозник Е. Куйбин заявил: «Мы будем своих детей отправлять учиться на таких инструментах, чтобы они могли потом нас так же веселить в тундре, как сейчас нас веселил духовой оркестр Дома ненца». Действительно, пройдёт совсем немного времени, и дети тундры получат такую возможность.
На войну уходили с музыкой
Для салехардцев духовой оркестр Манна давал настоящие большие концерты в трёх отделениях. Исполняли классику, песни советских композиторов, некоторые в обработке Бориса Григорьевича, затем шло сольное исполнение Манном на кларнете произведений Моцарта, Вебера, Брамса, Шуберта. Руководитель оркестра был великолепным кларнетистом. Пробовал он себя и в качестве композитора, став автором музыки к спектаклю по пьесе Ивана Ного «Ваули Ненянг». Его поставили в начале 1940-х годов в салехардском Доме ненца. Спектакль прошёл с большим успехом.
Концерты оркестра транслировались по радио. В государственном архиве хранится программа выступления в одной такой радиотрансляции, состоявшейся 23 февраля 1941 года. Есть в фондах и несколько редких фотографий периода второй половины 1930-х годов, запечатлевших участников коллектива вместе со своим отцом-основателем, которому едва за 25.
В 1939 году оркестр отметил свое пятилетие. К этому моменту он уже известнейший и любимейший творческий коллектив не только салехардцев, но и ямальцев. Хорошо известен он, как пишут газеты, и за пределами округа. Достижения коллектива описаны в статье «Растущие музыканты», подготовленной к этому событию в газете «Няръяна Нгэрм» 21 марта 1939 года. Особенно впечатляет информация о том, что за пять лет работы через оркестр прошло более 100 человек, многие из которых продолжили музыкальную деятельность на Ямале и за его пределами.
Оркестр действительно очень любили, без него не обходилось ни одно значимое городское событие. Именно под музыку духового оркестра уходили на фронт ямальцы. А потом и сами музыканты, и их вдохновенный руководитель. Сражались они героически. Многие погибли, среди них и Ося Промоторов.
Борис Манн выжил и даже участвовал в историческом параде Победы в Москве в июне 1945 года. После войны вернулся в Одессу и организовал там свой второй духовой оркестр, ему также сопутствовал успех. Борис Григорьевич посвятил этому коллективу оставшуюся жизнь. Он умер в 1988 году.
Первая музыкальная на Ямале
Первая детская музыкальная школа в округе появилась лишь в 1956 году. Она разместилась в Салехарде по улице Республики — в небольшом деревянном доме с печным отоплением. В ней было только одно фортепианное отделение, а учащихся — чуть более десяти. Через год открыли класс баяна.
В государственном архиве хранится отчёт о деятельности школы за 1958–1959 учебный год. Это небольшой полуторастраничный документ, из которого следует, что к третьему году обучения в заведении было уже три класса фортепиано, два класса баяна и подготовительный класс, общее число обучающихся — семьдесят человек.
Педагогический коллектив небольшой — всего четыре преподавателя. Трое имели среднее специальное образование. Самой опытной была В. А. Луканина, за плечами 29 лет педагогического стажа. Она вела фортепиано в третьем классе. Пятилетний стаж был у Л. И. Гариной, обучающей детей музыкальной грамоте, хоровому пению и игре на фортепиано. Я. А. Селиванов преподавал баян в первом и втором классах, стаж у него был небольшим — всего четыре года. Четвёртый педагог — Л. И. Гризбил, судя по отчёту, работала первый год и среднего специального образования не имела. Она преподавала на подготовительном отделении, вела первый класс фортепиано. Видимо, с работой справлялась успешно — все её ученики были переведены в следующий класс.
Большинство обучающихся были русскими, лишь четыре — представители коренных народов Севера. Качественные показатели хорошие: 22 ребёнка окончили школу на пятёрки, 36 — на четвёрки, 11 — с тройками. Одного учащегося оставили на осень.
Ну, и какая же музыкальная школа без концертов! За год их было девять. В том числе выступления, посвящённые творчеству Чайковского и Глинке. Некоторые концерты повторяли для школьников города и родителей.
Среди проблем — «отсутствие нужного здания»: нет зала для концертных выступлений, недостаёт классных комнат, в них недопустимо низкая температура. Этот вопрос, характерный в целом для большинства учреждений культуры округа, начнут активно решать уже в постсоветский период.
Одна, две, три…
Салехардская музыкальная школа была единственной на Ямале почти десять лет. Лишь в сентябре 1965 года исполком Салехардского горсовета депутатов трудящихся решил: «В соответствии с нархозпланом и бюджетом открыть музыкальную школу в пос. Лабытнанги на 35 учащихся». В 1966-м к двум школам добавилась третья — в посёлке Тазовском. В 1970-е такие события стали происходить чаще. Музыкальные школы появились в Аксарке, селе Мужи, Тарко-Сале.
Документально зафиксирована история открытия музыкальной школы в Надыме. 25 декабря 1972 года на заседании окружного исполкома рассматривался вопрос «О состоянии и мерах улучшения культурного обслуживания населения Надымского района». Работа Надымского горисполкома по культурному обслуживанию населения была признана неудовлетворительной. Среди многочисленных рекомендаций и указаний по её улучшению вторым пунктом Решения исполкома № 225 было предписано: «предложить исполкому городского Совета депутатов трудящихся и окружному отделу культуры в срок не позднее 10 января открыть детскую музыкальную школу». Задача вскоре была выполнена, в надымскую «музыкалку» приняли 22 ребенка.
В сентябре того же года для юных музыкантов открыли свои двери школы в посёлке Харпе и в селе Яр-Сале. А в 1974 году — и в Красноселькупе.
Со временем образовательных учреждений в сфере культуры и искусства на Ямале будет становиться всё больше, расширится и спектр предоставляемых услуг. Кроме музыкальных школ, в сельских поселениях и в новых строящихся ямальских городах начнут открывать детские школы искусств (ДШИ), детские художественные школы (ДХШ). К концу советского периода на Ямале будет уже 35 таких учреждений. В них будут работать 394 преподавателя, обучаться 6230 детей.
Несмотря на перипетии «лихих девяностых», созданную на Ямале систему детского художественного образования удалось сохранить. Сеть учреждений продолжила работу, а лучшие традиции классического академического образования легли в основу дальнейшего развития.
Сегодня на территории автономного округа работает 41 детское образовательное учреждение — музыкальные, художественные и детские школы искусств. В них трудятся примерно 900 педагогов, из которых более 70 процентов имеют высшее профессиональное образование в сфере культуры и искусства. Под их руководством растут и развиваются около 15 тысяч ямальских мальчишек и девчонок — будущих профессиональных музыкантов, хореографов и художников или просто образованных, просвещённых людей, биографии которых, как знаком качества, отметят дипломы выпускников Детских школ искусств!
Текст: Марина Кашмакова
Журнал «Северяне», № 1, 2024 г.
Авторы
Красный Север
Журналист
обновлено: 06:50, 13 марта 2024