Культура
Между Гамлетом и Дон Кихотом. 12 неожиданных фактов из жизни Тургенева
Как «лишний человек» Тургенев стал великим русским писателем
9 ноября 2023 года в России отмечают 205 лет со дня рождения Ивана Сергеевича Тургенева. Его биография и творческий путь в общих чертах известны всем со школы: мать — жестокосердная крепостница, учеба и жизнь за границей, долгие годы рядом с Полиной Виардо, дуэль с Толстым, трагедия Муму, тургеневские девушки, нигилист Базаров в балахоне с кистями и стихотворение в прозе «Русский язык».
Время для чтения ~ 17 минут
Немного для великого русского писателя. И совсем мало для Ивана Сергеевича Тургенева. Ибо любой хороший русский писатель прежде всего интересен своим мировоззрением, из которого произрастают основные мотивы его творчества.
Сразу отсечем лишнее. Тургенев при всем приписываемом ему западничестве и долгой жизни за границей, всегда сохранял верность России:
«Я никогда не писал (в литературном смысле) ни строчки иначе как на родном языке, и даже признаюсь совершенно искренне, что не понимаю авторов, способных писать на двух языках! Я бы добавил, что я им не завидую», — утверждал он.
О фактах из жизни Тургенева, которые раскрывают великого русского писателя с неожиданной стороны, — в материале «Красного Севера».
Происходил из древнего обрусевшего рода
Древний род Тургеневых ведет свою историю от татарского мурзы Тургена, который прибыл в 1440 году из Орды на службу к московскому великому князю Василию II Темному. Сам писатель из всех семейных преданий особенно отличал два.
В 1606 году дворянин Петр Никитич Тургенев уличил Лжедмитрия в самозванстве. За бесстрашный выпад его подвергли пыткам, а потом отрубили голову на Лобном месте.
А Тимофей Васильевич Тургенев, царицынский воевода, был казнен в 1670 году по распоряжению Стеньки Разина, которому он отказался повиноваться. Воеводу схватили, связали, отвели на крутой волжский берег, пронзили копьем и утопили. Личная независимость человека, основанная на внутренней силе, гордости и чести — вот что Тургенев ценил в этих семейных историях.
Превосходно знал древние языки
Тургенев был выдающимся интеллектуалом с глубоким академическим образованием. В 1836 году он окончил философский факультет Санкт-Петербургского университета со степенью «действительного студента» по словесному отделению. В январе 1837 года Тургенев успешно защитил выпускную работу на латинском языке, которая называлась «Об эпиграмме Гомера».
В 1838–1839 годах он продолжил изучать античность в Берлинском университете. Благодаря глубокому знанию древнегреческого и латыни Тургенев всю жизнь свободно читал классиков. Как отмечал его друг, поэт Яков Полонский, даже в возрасте 63 лет, во время своего последнего визита в Россию, Тургенев «легко и свободно читал латинские книги».
Полина Виардо была первым «цензором» его романов
В 1842 году, будучи в России, Тургенев сдавал магистерские экзамены в надежде на место профессора философии в одном из университетов, но сразу оставил мечты о научной карьере, как только встретил испано-французскую певицу Полину Виардо-Гарсиа, которая приехала в Петербург с труппой.
Будущего великого русского писателя представили Полине как «великорусского помещика, хорошего стрелка, приятного собеседника и плохого стихотворца». Рекомендация была не самой лестной, но Тургенев сразу же влюбился и, как оказалось, навсегда.
Чтобы сблизиться, он предложил Полине уроки русского языка, так как в ее репертуаре появились романсы Глинки и Даргомыжского. В дальнейшем певица настолько глубоко изучила язык, что, по ее утверждению, «ни одна строка Тургенева не попадала в печать, пока он не знакомил ее с ней». Виардо также говорила: «Русские не знают, как много они обязаны мне за то, что Тургенев продолжает писать и работать». Возможно, она была недалека от истины: Тургенев подчинялся ей во всем.
Сбежал в Европу от крепостного права
В 1847 году Тургенев в очередной раз уехал в Европу, сбежав, по его собственному признанию, от «врага» — «крепостного права». Много позже, в 1868 году, он писал:
«Я не мог дышать одним воздухом, оставаться рядом с тем, что возненавидел; для этого у меня, вероятно, недоставало надлежащей выдержки, твердости характера. Мне необходимо нужно было удалиться от моего врага затем, чтобы из самой моей дали сильнее напасть на него. В моих глазах враг этот имел определенный образ, носил известное имя: враг этот был — крепостное право. Под этим именем я собрал и сосредоточил все, против чего я решился бороться до конца, — с чем я поклялся никогда не примиряться… Это была моя Аннибаловская клятва; и не я один дал ее себе тогда. Я и на Запад ушел для того, чтобы лучше ее исполнить…».
Примечательно, что по прошествии лет Тургенев при изложении причин своего «бегства на Запад» вывел на первый план исключительно идеологические мотивы и умолчал о «сердечных». Однако в его поездке в Германию и Францию играло немалую роль и увлечение Полиной Виардо, о чем было известно его друзьям.
Стал знаменитым после «Записок охотника»
Выехав вслед за Виардо в Европу, Тургенев оставил другу и редактору «Современника» Некрасову небольшой рассказ «Хорь и Калиныч». На публикацию не рассчитывал, но рассказ вышел в январском выпуске журнала за 1847 год. Гонорара Ивану Сергеевичу хватило на несколько месяцев. Успех подтолкнул его к мысли о литераторстве как постоянном источнике заработка: мать отказала ему в финансовой поддержке, а жизнь в Европе требовала значительных средств. В итоге получился шедевр — «Записки охотника».
В 1850 году Тургенев вернулся в Россию уже как знаменитый автор, в первую очередь благодаря «Запискам охотника».
Сидел в тюрьме из-за некролога Гоголю
Иван Сергеевич был свидетелем последнего года жизни Гоголя, о чем есть запись в его дневнике:
«Помню день нашего посещения: 20-го октября 1851 года. Гоголь жил тогда в Москве, на Никитской, в доме Талызина, у графа Толстого. Мы приехали в час пополудни: он немедленно нас принял».
Ранее Тургенев уже встречался с Гоголем в одном из петербургских литературных салонов, наблюдал за ним в театре, где давали «Ревизора», а в университете слушал его лекции по всеобщей истории. Их последняя встреча произошла 5 ноября 1851 года в талызинской усадьбе на авторском чтении «Ревизора».
Весной 1852 года Тургенев неожиданно оказался в тюрьме, на съезжей 2-й Адмиралтейской части, а затем его выслали на год в родовое поместье Спасское-Лутовиново. Причина — публикация некролога Гоголю в «Московских ведомостях».
Арест известного литератора вызвал возмущение петербургского общества. Множество людей пришли к месту заключения, чтобы выразить искреннюю поддержку автору «Записок охотника». Однако посещение было запрещено. Сложили даже каламбур: «Говорят, литература не пользуется у нас уважением, — напротив, литература у нас в части». Первое отдельное издание «Записок», между тем, запретили, а что не успели раскупить — изъяли.
Судя по всему, это демонстративное, но неадекватное преступлению наказание сильно повлияло на Тургенева и стало травмой, которую он не смог изжить до конца своих дней. Он написал прошение наследнику престола, будущему императору Александру II; меры немного смягчили (в 1853 году Тургеневу разрешили выезжать в столицу), и писатель счел это результатом вмешательства Цесаревича.
Сравнил крепостную Россию с Левиафаном...
Прибыв в Рим в ноябре 1857 года, Тургенев рассчитывал на «Вечный город» как на последнюю ставку. Зима и весна 1857–1858 годов стали для него в своем роде «болдинской осенью»: он завершил повесть «Ася» и начал работу над «Первой любовью» и «Дворянским гнездом».
В Риме Тургенев живо интересовался событиями в России. Но в те же дни в европейских газетах регулярно сообщали о предстоящем спуске на воду в Англии самого большого парохода в мире — «Левиафана», и писатель неоднократно сравнивал эту махину с огромной Россией, где подспудно шла подготовка к великим реформам:
«Двинется ли этот Левиафан (подобно английскому) и войдет ли в волны, или застрянет на полпути? До сих пор слухи приходят все только благоприятные; но затруднений бездна, а охоты, в сущности, мало. Ленив и неповоротлив русский человек, и не привык ни самостоятельно мыслить, ни последовательно действовать. Но нужда — великое слово! — поднимет и этого медведя из берлоги».
...но верил в русскую самобытность, живя за границей
Тургенев считал, что те, кто пытаются отделить Россию от Европы, представляя это как защиту русской самобытности, на самом деле проявляют высшую степень неверия в уникальный русский путь:
«Неужели же мы так мало самобытны, так слабы, что должны бояться всякого постороннего влияния и с детским ужасом отмахиваться от него, как бы он нас не испортил? Я этого не полагаю: я полагаю, напротив, что нас хоть в семи водах мой, — нашей, русской сути из нас не вывести».
В качестве успешного примера слияния России и Запада Тургенев ссылался... на себя:
«Я сужу по собственному опыту: преданность моя началам, выработанным западною жизнью, не помешала мне живо чувствовать и ревниво оберегать чистоту русской речи. Отечественная критика, взводившая на меня столь многочисленные, столь разнообразные обвинения, помнится, ни разу не укоряла меня в нечистоте и неправильности языка, в подражательности чужому слогу».
Не был ни правым, ни левым
Радикалы считали Тургенева почти охранителем, а реакционеры видели в нем едва ли не революционера. Каждое новое произведение Ивана Сергеевича подвергалось тщательному разбору со всех сторон, все прикидывали, «что хотел сказать автор и кого он поддерживает?»
В какой-то момент Тургеневу надоело постоянно оправдываться и после очередной отповеди за нападки на «Отцов и детей» он задумался о новых способах самовыражения в литературе. Так возник самый странный и недооцененный роман — «Дым» (1867).
Чтобы дать окончательный ответ «и нашим, и вашим», писатель прибегнул к сатирическому памфлету. Крепостническую Реакцию и «генералов-охранителей» он «прокатил» под видом «баден-баденского общества Ратмировых», незрелую Революцию и нигилистов-радикалов — как «гейдельбергский кружок Губарева».
Придумал термин «лишний человек»
Термин «лишний человек» — из романа Тургенева «Дневник лишнего человека» (1850). Так охарактеризовал себя сам герой, так расценивал себя и сам писатель. Анализ явления «лишних людей» писатель продолжил в своей программной речи «Гамлет и Дон Кихот» (1860), где указал, что Гамлет «не находит ничего в целом мире, к чему бы мог прилепиться душою <...> он сознает свою слабость, но всякое самосознание есть сила; отсюда проистекает его ирония, противоположность энтузиазму Дон Кихота».
И все-таки Тургенев всеми силами пытался создать нового, цельного, героя, сплавив две стихии. Получался то Дон Кихот под маской Гамлета (Рудин), то Гамлет в лохмотьях Дон Кихота (Инсаров, Базаров) — целая галерея «лишних людей» нового типа. Положение центриста — в политике, жизни и творчестве — это всегда драма на грани с трагедией.
Был почетным доктором Оксфордского университета
23 мая 1879 года за «литературные заслуги» Тургеневу присвоили степень доктора естественного права Оксфордского университета. До того легендарное учебное заведение не оказывало такой чести ни одному литератору.
Тургенев испытывал радость и гордость пополам с горечью: «То-то, я воображаю, на меня прогневаются иные господа в любезном отечестве!»
Скончался в Париже и похоронен в Петербурге
Весной 1882 года врачи нашли у Тургенева симптомы прогрессирующего рака позвоночника. Когда стало известно о его болезни, в Париж стали съезжаться русские знакомые. Некоторые из них сомневались в заботе мадам Виардо, подозревая ее в попытке лишить Тургенева возможности изменить завещание, обвинив его в безумии.
Однако все эти обвинения были несправедливыми. Полина заботилась об Иване Сергеевиче неустанно. Однажды, когда она делала ему инъекцию морфия для облегчения боли, он, мучительно страдая, попросил ее выбросить его из окна. Однако Виардо серьезно ответила: «Дорогой Тургенев, вы слишком большой и тяжелый, это может вам навредить при падении», чем рассмешила умирающего писателя.
Тургенев скончался 22 августа (3 сентября) 1883 года в Буживале, предместье Парижа.
Отпевание состоялось в православном соборе святого Александра Невского на улице Дарю, после чего свинцовый гроб с телом писателя отправили в Россию. Следование траурного поезда вызвало переполох «на самом верху». Появился приказ о сокращении остановок и ограничении допуска поклонников, пожелавших попрощаться с Тургеневым.
Его друг, историк и журналист М. М. Стасюлевич, поехал на пограничный пункт Вержболово, чтобы принять печальный груз. Позже, по итогам наблюдений за действиями охраны, он писал: «можно было подумать, что по России везут не прах великого писателя-гуманиста, а самого Соловья-разбойника».
Однако в Петербурге на Волковом кладбище Тургеневу устроили такие торжественные и трогательные проводы, каких не было со времен прощания с Пушкиным...
Ранее мы рассказали о современных книгах для детей и подростков, которые будут интересны нескольким поколениям.
