обновлено: 13:39, 04 сентября 2023
Культура
Как шаманский обряд превратил ямальский музей в священное место кочевников
На Ямале издали настольную игру по мотивам мифов народов Севера
В Национальной библиотеке Ямала в субботу, 2 сентября, прошла презентация краеведческой настольной игры «Илтана. Боги и духи». Позже историк и этнограф Галина Харючи прочитала интереснейшую лекцию «Говорящие с духами».
Время для чтения ~ 10 минут
«Говорящими с духами» ненцы называют шаманов. Сегодня на Ямале их почти не осталось, а те, что есть, стараются не раскрывать себя, информация о них передаётся из уст в уста. Ненцы тщательно берегут своих шаманов, пережив потерю большей их части в 30-е года прошлого века, когда репрессии не щадили никого из связанных с религией.
Это противоречит переживаемому сегодня в Сибири возрождению шаманизма и культивированием интереса к нему. Как рассказала в своей лекции Галина Павловна, яркие, зрелищные шаманские камлания в некоторых регионах Сибири, Алтая, Дальнего Востока, особенно когда собираются сразу несколько «говорящих с духами», считаются условно закрытыми мероприятиями. Однако организаторы и некоторые участники сотрудничают с журналистами, понимая, что интерес к национальной эзотерике помогает сохранять культурное наследие. На Ямале же подобное считается недопустимым и поныне.
Впрочем, Галина Павловна положительно оценила краеведческую игру «Илтана. Боги и духи». Ненецкий шаманизм до сих пор остаётся очень закрытым и сакральным, поэтому некоторая популяризация нисколько ему не вредит. Даже, напротив, по мнению Галины Харючи, люди, не знакомые с традициями ненцев, могут узнать много любопытного, и это поможет более уважительно относиться к земле, на которой они живут.
— Когда создатели игры попросили меня стать экспертом, я с интересом подключилась к работе. Ранее они уже издали красочную брошюру «Средний мир и его обитатели». И у меня были к ней кое-какие замечания. У каждого ненецкого шамана — своя специализация. Были те, кто общались с духами верхнего и среднего миров, а были и так называемые «шаманы без бубна» — те, кто общались с духами мира подземного, ведали проводами умерших в нижний мир. Именно к этой категории относились шаманы илтана — они проводили погребальный обряд, делали гадание на топоре, чтобы родственники могли узнать о последней воле умершего. Илтана мог предсказать и судьбу оставшихся на земле, а также проводил обряд поминовения усопшего спустя год.
— Я пришла в науку после 15 лет педагогического стажа и не собиралась заниматься изучением шаманизма, не хотела касаться этой темы. Много ограничений и запретов действуют для женщин у ненцев. Но я — исследователь, и мне приходилось в жизни соприкасаться с необычным. А если передо мной встают вопросы, то ищу на них ответы. Но даже сейчас, когда в силу возраста ограничения, связанные с обрядами и сакральной культурой ненцев, с меня сняты, я продолжаю их придерживаться, — пояснила Галина Павловна.
Весь быт ненцев тесно переплетён с религией, с духовной и обрядовой сферой, поэтому избежать столкновения с ней, изучая культуру этого народа, невозможно. В начале и середине 90-х одной из задач, которые поставила ассоциация «Ямал — потомкам!», стало составление карты священных мест. Эти места нельзя посещать женщинам, но Галине Павловне, как учёному, пришлось взяться за это — ради их сохранения. Она вспоминает, что буквально за два года до этого ей довелось пообщаться в День оленевода в родной Гыде с шаманом. Они никогда не видели друг друга, но разговорились, и шаман вдруг сказал: «Чем ты занимаешься? Ты же должна бубен держать!» Потом уже Галина Харючи задумалась над этими словами: «Может, не живи я в городе, а в тундре, именно такой и должна была быть моя судьба?»
У ненцев шаманами могут быть как мужчины, так и женщины. И женщина-шаманка, хоть и была редким явлением, считалась значительно сильнее мужчины-шамана. Возможно, старый ненец предвидел, что Галине Павловне придётся заниматься описью священных мест. Только в 90-х их насчитывалось более 300, а работа тогда лишь начиналась.
Как оказалось, многие учёные Сибири и Дальнего Востока сталкивались с этой проблемой: как проводить описание священных мест, если к культовым предметам зачастую запрещено прикасаться? Но учёные, многие из которых были представителями коренных народностей, всё же понимали: сохранение родной культуры превыше всего.
Интересный случай произошёл однажды в ярсалинском районном музее, где бережно хранится настоящий шаманский бубен, которым пользовалась женщина. Один из последних ямальских шаманов — Яптик Яула — придя в музей и увидев бубен, попросил работников позволить ему провести обряд камлания прямо в здании музея. После этого музей стал местом притяжения для всех оленеводов района! Они стали считать, что в нем духи благоволят людям. Сюда начали приносить культовые семейные вещи, которые должны бы храниться в тундре, на родовых землях. Но для многих оседлых ненцев добраться до них уже стало сложно, и ярсалинский музей стал ближайшим священным местом.
Галина Павловна рассказала, что последние известные ей старые и сильные ненецкие шаманы умерли в начале 21 века. Есть те, кто не посвящены, но обладают даром — и этот дар довлеет над человеком всю жизнь, мучит его, не имея возможности реализоваться. Она вспоминает Ивана Ядне — непосвящённого шамана. Отец не успел его посвятить и умер, когда сын был на учёбе. Тогда Иван попросил, чтобы обряд провели другие старшие шаманы. Никто не знает, насколько это действенно, но просьбу его выполнили.
В 2005 году, как вспоминает Галина Харючи, произошло ещё одно знаковое для неё событие. Из США в Россию, на Таймыр, где всегда жили самые сильные северные шаманы нганасанского народа, вернулся известный идол, принадлежащий потомственным шаманам Турдагиным. Представитель рода передала идола в Таймырский краеведческий музей. Меж тем американцы, вернувшие идола, пояснили, что они долгое время его изучали, подвергали разным исследованиям и анализам. Они заметили, что рядом с сакральным предметом размерами не более полуметра стали происходить непонятные и нехорошие вещи: люди начинали болеть и чахнуть. В итоге исследователи решили отправить идола на историческую родину — в Россию, на Таймыр.
— Когда люди собрались в небольшом зале, где должна была состояться передача идола, я увидела среди них дочку нганасанского шамана, Викторию. Ей было неуютно среди больших учёных и иностранцев, но заметив меня, она встрепенулась. Тогда мы поняли, что нужно провести обряд очищения зала от нечистой энергии с помощью дыма, как это делают ненцы и нганасане. После этого атмосфера в зале стала более лёгкой, светлой, приятной, и мы с Викторией взбодрились. Событие было уникальное — идола вернули на родину. Обычно, если что-то сакральное, священное, забирают, то не возвращают.
Шаманизм настолько архаичен и близок самым глубинным нашим чувствам, что люди на подсознательном уровне стараются лишний раз не тревожить ничего, что принадлежит этой религии. Галина Павловна привела в пример один род, который почти прекратил своё существование. Последние его представители доживали век без детей и внуков. Когда стали копаться в прошлом, выяснилось, что в этом роду были два брата: коммунист и хранитель священного места. Коммунист однажды взял все священные предметы рода, которые оберегал брат, и выбросил их в реку. С той поры болезни, несчастья, злой рок буквально одолели этот род.
Порой ненец не может уже оберегать священное место. К примеру, пояснила ученый, если случается большой падёж оленей, то богатые ненцы ещё могут оправиться, а малооленные теряют всё и переходят на оседлый образ жизни — переезжают в посёлки. Одного такого разорившегося оленевода Галина Павловна помнит. Уже понимая, что возможности бывать на священном месте и следить за ним не будет, старый ненец обвязал все жертвенные предметы проволокой. Таким образом он сделал всё возможное, чтобы сберечь доставшееся от предков.
Авторы
Нина Фальшунова
Журналист
обновлено: 13:39, 04 сентября 2023