обновлено: 08:49, 14 апреля 2023
Общество
Как почитатель Конан Дойла исследует гибель группы Дятлова
Будь Шерлок Холмс нашим современником, его наверняка заинтересовала бы трагедия, случившаяся на перевале Холат-Сяхыл. Там, где оказались бессильны лучшие следователи страны, ключом к пониманию случившегося могла стать элементарная наблюдательность и новейшие криминалистические методики, считает историк-исследователь Олег Архипов, автор трёхтомного бестселлера «Криминальный капкан».
Время для чтения ~ 25 минут
В узком кругу филологов наш собеседник известен как большой знаток английской и французской литературы, живописи, истории наполеоновских войн, русской классики и советского детектива. Для всех остальных он — успешный тюменский писатель и руководитель межрегионального «Общества памяти группы Игоря Дятлова». Кстати, эта общественная организация — единственная имеет разрешение носить имя вожака погибших лыжников-туристов. Так решили родные.
Детектив в духе сталинской эпохи
– Я вырос в семье, почитавшей русскую классику, и, например, полное собрание сочинений Александра Островского прочёл в пятом или шестом классе, включая его переписку, — рассказывает Олег Николаевич. — Кстати, очень люблю письма литераторов, и в букинистических магазинах всегда ищу последние тома собраний их сочинений — именно в них приводится переписка авторов. И сэром Артуром Конан Дойлом я тоже увлёкся с ранних лет. Не все знают, но именно с его подачи отдельные криминалистические экспертизы, описанные на страницах холмсианы, пришли в реальную жизнь. Конан Дойл восхищает как рассказчик — и читателей, прежде всего, впечатляют его произведения, рассказанные от лица Уотсона. Хотя он — серьёзный историк Первой мировой войны. В итоге я через всю жизнь пронёс желание стать именно рассказчиком и историком…
– История группы Дятлова обросла такой массой небылиц и фантастических гипотез, что стала легендой.
– Я подхожу к этому исследованию как к историческому явлению. Чтобы правильно понимать суть произошедшего на Северном Урале в 1959 году, необходимо изучать не только материалы следствия, но и знать реалии той эпохи. Да, хрущёвская оттепель уже началась, но со смерти Сталина прошло слишком мало времени. И специалисты, расследовавшие на начальном этапе гибель группы Дятлова, были людьми сталинской закалки, они действовали в парадигме условий того времени. Это именно то, что мне было интересно как историку. Я пытался понять и представить, как работали правоохранительные органы, какие и в связи с чем они принимали решения, что представлял собой в то время ИвдельЛАГ. Ведь никто кроме специалистов не обращает внимания на то, что трагедия произошла на территории огромной сети лагерей НКВД — ребята проходили мимо них, общались с людьми. Одна из поздних версий, с которой я категорически не согласен, предполагала нападение беглых зэков, другая — вообще расправу со стороны охранников.
Беседы со специалистами
– Реально ли найти зерно истины в событии шестидесятилетней давности, когда все следы стёрлись, свидетели ушли, а улики утрачены?
– Я пошёл по пути изучения результатов судебно-медицинских исследований, потому что как раз споры о характере травм последней четвёрки (группу нашли двумя частями в разных местах с интервалом в несколько месяцев), найденной в овраге в мае 1959-го, вызвали впоследствии множество споров и инсинуаций вплоть до бредовых версий. В 2014 году я обратился в Свердловское областное бюро судмедэкспертизы, специалисты которого работали по делу на месте трагедии. Так, эксперт бюро Борис Алексеевич Возрождённый производил вскрытие всех девяти погибших, а Георгий Владимирович Ганц — гистологическую экспертизу. Было интересно, как бывшие коллеги, ныне уже ветераны, характеризовали этих специалистов, чтобы понять — могли они ошибиться либо что-то просмотреть. Я даже нашёл Диляру Ростовцеву — последнего живого свидетеля процедуры вскрытия погибших. По результатам этой работы мной была издана монография «Судмедэксперты в деле группы Дятлова», в которой приведено мнение всех без исключения ветеранов СМЭ. Они утверждают, что проводившие вскрытие лица — профессионалы высокого класса, но вынуждены были работать в очень непростых условиях и исключать давление на них нельзя. Мне даже удалось сделать интереснейшую находку — акты комиссионных судебно-медицинских экспертиз, проведённых в 2000 году специалистами бюро без эксгумационных действий на основе вскрытий, проведённых Возрождённым. Они до сих пор находились под грифом.
Есть такая традиция — дела секретить
– Ваше мнение — почему дело до сих пор засекречено?
– Тогда все серьёзные дела сразу секретились, это априори.
– То есть это не уникальное решение именно для дела по группе Дятлова?
– Нет, скорее правило. Хотя и случай был уникальным. Поэтому мы со многими экспертами считаем, что так называемое «Дело без номера» (хранящееся в архиве уголовное дело по факту смерти девяти туристов группы Дятлова вопреки следственной практике не имеет номера. — Прим. авт.) неполное, есть признаки того, что часть материалов из него изъята. Я много общался с Юрием Юдиным, сошедшим по болезни с маршрута и единственным оставшимся в живых из группы Дятлова. Он рассказывал, что уже после трагедии, перед вылетом домой, они с сопровождающим специалистом получили в морге центральной больницы ИвдельЛАГа, где проводилось вскрытие, большой медицинский контейнер с внутренними органами первой пятёрки погибших, изъятыми для дальнейшего изучения. Прилетев вертолётом в Свердловск, они сдали контейнер в бюро СМЭ, что подтверждается распиской в его получении. Мне даже удалось по почерку установить получателя контейнера — некую Чащихину П.Г., инициалы которой расшифровать, к сожалению, не удалось. А вот руководителем этого судебно-химического отделения в тот момент была Анна Яковлевна Дёминова, которую до сих пор помнят, как высококлассного специалиста. Работники СМЭ успели провести необходимое исследование, но как только стало известно о его результатах, пришли сотрудники КГБ и изъяли не только акты, но и фрагменты органов. Юдин говорил незадолго до смерти: «Ищите эти акты!»
– И это позволит разгадать полувековую тайну гибели группы или у Вас есть своя версия?
– На листах 381-383 «Дела без номера» в протоколе допроса судмедэксперта Возрождённого от 28 мая 1959 года на вопрос следователя Льва Иванова: «Вследствие чего погибшие туристы (Дубинина, Тибо-Бриньоль, Золотарев) могли получить такие травмы?», тот ответил, что они имеют схожесть с травмами, полученными при воздушной взрывной волне…
Где-то есть уголовное дело с номерами?
– И что же мешает сделать однозначный вывод о причинах гибели группы?
– В материалах «дела» нет ни одного постановления о проведении судебно-медицинских экспертиз, хотя таковые проводились — каждый акт исследования трупов погибших туристов начинается с указаний данных этих постановлений — от 3 марта, 7 марта и 7 мая. Кроме того, отсутствуют результаты проведённых судебно-химической и гистологической экспертиз по первой пятёрке туристов. И совершенно не известно, проводилась ли судебно-химическая экспертиза по найденным в мае четверым членам группы. То есть мы знаем, что были результаты экспертиз, и знаем со слов, какие были результаты. Но документальные данные из дела изъяты, всё на уровне предположений и воспоминаний участников.
– Это может говорить об изначальной попытке уничтожить доказательства трагедии?
– Давление на судмедэкспертов Бориса Возрождённого и Георгия Ганца однозначно оказывалось. Так, Возрождённый почему-то не делает детализированного описания переломов рёбер у Дубининой и Золотарёва. Ганц производит поверхностное и «трафаретное» гистологическое исследование по последней четвёрке. Скорее всего, после проведения экспертизы по первой пятёрке Георгий Владимирович делает для себя определённые выводы. Вряд ли начальник СОБСМЭ, профессор П.В. Устинов принял бы подобный результат, как гистология по последней четвёрке. И ещё один очень важный момент касается непосредственно прокурора В.И. Темпалова: он был допрошен по этому делу в качестве свидетеля 18 апреля 1959 года и после этого должен был выбыть из числа лиц, участвующих в расследовании. Это требование закона, невыполнение которого — серьёзное нарушение*.
*В соответствии с УПК РСФСР 1923 года (действовавшего на тот момент) исключается участие в деле следователя, если он принимал участие в этом деле в качестве свидетеля. Так, статья 122 гласит: «Следователь подлежит отводу в случаях, указанных в статьях 43 и 45». В этих статьях перечисляются основания, препятствующие участию в деле судьи. Они же распространяются и на следователя. Более того, при наступлении таковых оснований он обязан сам себя отстранить.
Но 6 мая 1959 года Василий Иванович проводит на местности осмотр обнаруженных трупов (последняя четвёрка) и составляет протокол. Любопытно, но подобное нарушение требований УПК осталось незамеченным и безнаказанным и в прокуратуре РСФСР, и в Прокуратуре СССР.
– И таких ляпов в деле немало?
– Хватает. Взять палатку группы, найденную на месте трагедии. Есть подтверждения, что она где-то и кем-то исследовалась ещё до поступления в Свердловскую НИКЛ. В «Деле без номера» имеется копия заключения членов маршрутно-квалификационной комиссии Президиума Всесоюзной секции туризма К. Бардина и Е. Шулешко, принимавших участие в поисковых работах. Там есть следующие строки: «По заключению экспертов палатка была вспорота изнутри ножом несколькими ударами». Интересно, что данное заключение было подготовлено в марте, а экспертное исследование палатки было поручено эксперту Г. Чуркиной лишь 3 апреля 1959 года…
– Какие из всех этих нестыковок Вы делаете выводы?
– Через серьёзный анализ «Уголовного дела без номера» явно просматривается вывод о том, что существовало ещё одно Дело, настоящее, в рамках которого проводились многие процессуальные действия, и о них мы не имеем никаких сведений. Подчеркну, пока не имеем.
Все всё прекрасно понимали
– Вы в своём исследовании приходите к выводу об аварии ракеты на месте гибели группы. В чём же тогда уникальность этой трагедии, кроме попытки её скрыть? В те времена в СССР при ракетных испытаниях случались катастрофы и пострашнее, с массовой гибелью людей. Их, конечно, тоже засекречивали, но, как сейчас говорят, без фанатизма, больше для порядка.
– Уникальность этого дела, прежде всего, во времени действия. Инерция мышления сталинской эпохи наложилась на сверхсекретность ракетной программы начального периода Холодной войны. Место действия тоже необычно: едва ли не самая отдалённая, труднодоступная точка ИвдельЛАГа — перевал Холат-Сяхыл, что в переводе с мансийского означает Гора Мертвецов. (Кстати, прибывшие на место трагедии поисковики об этом не знали, а на зловещее название горы обратили внимание гораздо позже. Причём рядом есть гора с созвучным названием «Плач ребёнка». — Прим. авт.). А ещё это дело уникально нелепостью случившегося: девять крепких, хорошо подготовленных ребят погибли при вполне нормальных погодных условиях. Но самая необычная сторона этой истории заключается в том, что… никакой тайны гибели группы Дятлова в 1959 году не было! В Свердловске прекрасно понимали, что произошло. Я общался с людьми в Ивделе и все говорили: раз в поисковых работах участвует огромное количество военных, включая самого командующего Уральским военным округом маршала Лелюшенко, значит...
Вспышки в ночном небе
– Такое масштабное ЧП как падение ракеты должно было оставить и следы, и свидетелей.
– И они есть. Многие видели всполохи над горами, в том числе военнослужащие в Ивделе, выходившие из ДК имени Дзержинского после киносеанса. О вспышке над горой говорил и Ходорченко Эдуард Степанович, работавший в Тальинской геологоразведочной партии, в тот момент находившийся на соседнем таёжном участке. Мы предполагаем, что таких показаний в «Деле без номера» было много, но они изъяты. Хотя есть косвенные подтверждения, в том числе найденная мной в частном архиве рукописная служебная записка прокурора Ивделя Темпалова Василия Ивановича, вызвавшая после её публикации большую шумиху. В ней говорится, что о гибели группы туристов было известно ещё 16 февраля. А ведь палатку, с которой официально стартовали поиски, обнаружили лишь 26-го! Эта записка настолько сенсационна, что пришлось делать почерковедческую и научно-техническую экспертизу, чтобы доказать ее подлинность. Кроме того, бывший заместитель начальника следственной части Свердловской облпрокуратуры Евгений Фёдорович Окишев, входивший в группу по расследованию этой трагедии, упомянул об аварии на «почтовом ящике», которой в связи с гибелью дятловцев занимались его коллеги из Москвы. Что такое «почтовый ящик», взрослому читателю объяснять не надо — это военный объект.
Кому понадобилась эта «тайна»?
– Зачем скрывать причину гибели до сих пор? Из возможных виновников трагедии, если кто и живой, ему уже под сто лет. Даже страны той давно нет!
– Для меня это тоже остаётся загадкой. Тем более что мы не добиваемся привлечения кого-либо к ответственности и выплаты денежных компенсаций. Предъявлять обвинения мёртвым — нечестно и контрпродуктивно. Повторюсь, люди той эпохи работали в условиях жёсткой авторитарной системы, идти против которой было крайне опасно. В те годы за неподчинение уже не расстреливали, но можно было запросто «уехать за Можай». Для нас важно установить истину и покончить с вакханалией грязных версий и предположений. Именно на это я уполномочен как руководитель межрегиональной группы, единственной имеющей право носить имя Игоря Дятлова — на это нам дано разрешение от его родной сестры Татьяны Алексеевны Перминовой. Кроме того, в наше сообщество входит Ирина Николаевна Рашевская, урождённая Дорошенко — родная сестра погибшего Юрия Дорошенко.
– История группы Дятлова уже много лет у всех на слуху. К ней регулярно обращаются разного рода экстрасенсы, писатели и кинематографисты. Своим правдоискательством Вы можете подкосить их индустрию.
– На этой трагедии в разное время зарабатывали и пытались заработать разные личности, в том числе нечистоплотные. Выдвигаемые ими гипотезы и предположения порою в голове не укладываются. Для многих установление истины в истории гибели группы станет разочарованием.
– Что будет считаться последней точкой, после которой Вы сможете считать свое историческое исследование оконченным?
– Возбуждение Следственным комитетом России нового уголовного дела по факту гибели девяти туристов* и очень надеемся на проведение историко-архивной экспертизы…
*Уголовное дело по факту гибели девяти туристов группы Игоря Дятлова было прекращено 28 мая 1959 года за отсутствием состава преступления.
Как рождаются бестселлеры
– Добиться истины через столько десятилетий хорошо для самоутверждения, но стоит ли потраченных сил и времени? Рентабельнее и проще писать на более близкие по времени криминальные темы.
– Так ведь именно работа по делу о гибели группы Дятлова позволила мне выработать собственный исследовательский стиль. С подачи читателей я посвятил ряд исследований криминальным событиям 1990-х годов в Тюмени. Я начал работать над книгой «Криминальный капкан» в 2015 году и нисколько не жалею об этом. Это был правильный выбор. И дело не в том, что она стала бестселлером. Для меня важным было сделать социальный рисунок того времени. Это не про бандитские разборки, а про время. Поэтому в книге так много фотографий и газетных вырезок. Кстати, вопреки расхожему мнению, я не считаю эпоху «лихих девяностых» чем-то диким и ужасным. Время как время — не плохое и не хорошее, но переломное. Советская идеология перестала существовать и зарождалась основа государства, которое стало Российской Федерацией. Я рад и даже счастлив, что жил в то время — без всяких экивоков.
– Насколько в 1990-е годы Тюмень была криминальной, чтобы этому посвящать книги? Рэкетиры, действительно, трясли ларьки. Конечно, были и заказные убийства, но не такие устрашающе показательные, как в других городах. Все знали: кто кого и за чьи деньги.
– Я не могу назвать тюменские криминальные события 1990-х годов «опереточными разборками», потому что это будет неуважительно к их жертвам. Но таких промышленных войн, как в Екатеринбурге, у нас, действительно, не было. Самое важное, я это подчёркиваю в своих книгах, — Тюмень всегда контролировалась силовиками. Представители криминалитета тех лет и люди, ходившие по грани закона, это констатируют. У нас не было угроз, тем более покушений на сотрудников правоохранительных органов. Это считалось диким даже для самих преступников. «Красный» город...
Очарование «Криминального капкана»
– Большая часть Вашей криминальной хроники посвящена знаменитой тюменской группировке спортсменов «Десятка», одному из её лидеров Игорю Руре по кличке Мамонт, судьбе банды и её отдельных представителей. Чем она так Вас привлекла?
– Тем, что эти ребята сами себя уничтожили. Очень интересно происхождение группы — на базе фотоателье № 10 (откуда и название группировки) собрались хорошо знакомые, молодые, увлечённые спортом ребята и стали заниматься бизнесом, как он понимался в те времена. Что касается лидеров «Десятки», я на них смотрю не как автор, а отчасти как психолог: в жизни они были как братья и на кладбище лежат рядом. Трагизм «Десятки» в том, что время и воля случая сделали вполне законопослушных, воспитанных ребят бизнесменами, а по законам того времени — автоматически бандитами. И когда сложилась тривиальная ситуация — делёж нефтяных денег, началась русская рулетка. Мне было важно и интересно на истории жизни этих ребят показать типичную историю того времени — как хорошие парни становятся плохими, как дружба на фоне больших денег переходит в ненависть и убийства. Поэтому я и назвал свою работу «Криминальный капкан». О «Десятке» сложилось много мифов, часть из которых я постарался развенчать...
– В вашей книге между строк чувствуется симпатия к отдельным действующим лицам. Они близки вам?
– Вся моя молодость прошла в 1990-е годы. Я нисколько не ностальгирую по тем временам и всегда привожу слова одного известного в Тюмени человека: «Девяностые — это время упущенных возможностей». Когда люди могли одномоментно сколотить огромные состояния и тут же потерять все деньги. Это были бизнесмены удачи. К сожалению, по большей части общество не воспользовалось открывшимися возможностями, потратив энергию на криминальные разборки. И всё же я благодарен времени, что сумел это пережить, и постарался передать дух той эпохи. Люди подходят ко мне на распродажах книги и благодарят, что я напомнил им те времена. Кто-то даже ностальгирует.
– А кто-то, наконец, дочитал старый детектив и узнал, чем всё закончилось.
Всё самое интересное — впереди!
– Олег Николаевич, ждать ли четвёртый том «Криминального капкана»?
– Не думаю. Очень много планов и авторских задумок, на всё не хватает времени. Я очень интересуюсь историей вообще и Российской Империи в частности, наполеоновской эпохой, иностранным и советским детективом, считая «Братьев Карамазовых» Достоевского классикой детективного жанра. Думаю, что накопленный опыт позволит исполнить давнюю мечту: издать биографию сэра Артура Конан Дойла и очерк о Голсуорси.
– Значит, труды писателя-детективиста Олега Архипова на полках книжных магазинов искать больше не стоит?
– Напротив. Я сейчас работаю над художественным романом о жизни крупных московских коллекционеров позднего брежневского периода. Ведь их судьба незавидна, а у многих трагична, особенно начиная с развала Союза, когда появились выходы на Запад. В ту пору появились криминальные заказы на собрания советских коллекционеров. Взять, к примеру, знаменитую коллекцию малых голландцев одного известного коллекционера. В своё время её похищение наделало много шума. А сколько таких краж прошло малозамеченными — ведь коллекционеры неохотно афишируют своё увлечение. Роман будет основан на реальных криминальных историях.
– А Вашего прототипа, как коллекционера и собирателя, в романе не будет?
– Отчасти да. Все персонажи у меня вымышленные, но с чертами реально существовавших людей. Будут совпадать и биографические детали. Это литературный «салат Оливье»...
– Будем ждать. Как и в бессмертных произведениях Конан Дойла самое интересное — впереди!
Текст: Владимир Заводовский
Журнал «Северяне», №2, 2023 г.
Авторы
Красный Север
Журналист
обновлено: 08:49, 14 апреля 2023