Общество
«С женщинами и детьми не воюю»
В шестидесятые-семидесятые годы в Салехарде и Лабытнанги проживало много бывших заключённых — работников печально знаменитой 501-й сталинской стройки. В общей массе отсидевшей братии встречались как блёклые персонажи, так и по-настоящему яркие личности, эдакие символы своего времени — герои и предатели, злодеи и святые.
Время для чтения ~ 9 минут
Я расскажу о двоих из них — идейных врагах, приговорённых судьбой всю жизнь находиться по разные стороны баррикад. А вот фамилий их не назову — эти люди после освобождения обзавелись семьями и только их потомкам решать, нужны ли публике дополнительные подробности.
Итак, первый из них — майор, ветеран Великой Отечественной войны, служил во фронтовой разведке, трижды ранен, два раза тяжело. После выздоровления — опять на фронт, в самое пекло. Его грудь украшал настоящий «иконостас»: шесть орденов и восемь медалей! И все боевые, заслуженные во вражеских, а не советских тылах.
После войны майор продолжил службу в органах контрразведки — СМЕРШ. Его направили на Западную Украину, давить бандеровское подполье.
Второй герой моего повествования служил в ОУН-УПА (организация, деятельность которой запрещена в РФ), то есть был из числа тех самых бандитов — бандеровцев, с которыми боролся майор…
Стой, кто идёт?
Первый раз они встретились в лесу под городом Мукачево. Отряд майора зачищал от боевиков лесные хутора и горы. Несколькими днями ранее в этой местности погиб взвод его друга — угодил в засаду. Уже мёртвым красноармейцам враги отрубили головы.
Во время облавы из леса с поднятыми руками на майора вышел бандеровец. Он не стал запираться и заявил, что служит пулемётчиком в том самом отряде, что истребил опергруппу НКВД. С его слов, в резне он не участвовал, поскольку был командирован в деревню за продуктами. В подтверждение своей лояльности пленный обещал рассказать, где прячется вся его шайка. Майору хотелось пристрелить бандита на месте, но он сдержался — всё-таки тем, кто не успел отметиться в кровавых расправах, гарантировалась жизнь. Задержанного доставили в тюрьму НКВД, судили, но вину в расстрелах и грабежах так и не доказали. Зато дали десять лет за уклонение от призыва в начале войны и отправили мотать срок на строительстве железной дороги.
Так что второй раз они пересеклись уже на Ямале, в одном из лагерей 501-й сталинской стройки. Правда, к тому времени многое изменилось: майор стал простым зеком, а бывший бандеровец — освобождённым бригадиром. На зоне бригадир — это власть, от него жизнь иногда зависела…
Хук вместо амнистии по случаю праздника
В третий раз они встретились в 1955 году в Салехарде в одной из строительных организаций. Майор плотничал, а его оппонент слесарил в гараже. В годы хрущёвской оттепели майора реабилитировали, в торжественной обстановке ордена вернули, военком речь хвалебную произнёс. Знатный партиец из горкома пообещал, что членство в партии восстановят. Но майор отказался категорически, чем подпортил торжественность момента. А у нас что после торжественной части? Правильно! Застолье. И тут после очередного тоста майор впервые отрихтовал бандеровцу физиономию. До крови. Несмотря на годы, выучка осталась: не одному языку-фрицу он морду начистил.
И продолжал он это делать три раза в год — в День Советской Армии, 7 Ноября и 1 Мая — после торжественной части и последующего за ней застолья. А с 1965 года — четыре раза. Тогда начали праздновать День Победы. Однажды мне пришлось присутствовать при этом мероприятии. Заинтересовался, почему такая периодичность экзекуций. Оказалось, что майор — человек непьющий, даже на днях рождения родственников не употребляет, а в эти дни расслабляется…
Приехал полковник за орденом
Рассказали мне и историю судимости майора. Громил он со своим отрядом бандитские схроны на Западной Украине, в районе Мукачево, Воловца, Свалявы. И была у них своя тактика розыска бандитов. Окружали они хутор или село и ждали. Смотрят: кто-то в лес подался. Они — за ним. Если человек просто в лес за дровами пошёл, отпускали. А если к бандитскому блиндажу-схрону приводил, тут разговор короткий. Бандитам предлагалось сдаться без боя. Если отказывались и начинали отстреливаться — в схрон летели гранаты. Кто выжил — тому расстрел без суда. Приказ такой был: бандитов и их пособников кончали на месте.
Однажды в горах отряд майора окружил лесной хутор. Получили информацию, что туда часто наведываются бандиты. Залегли и стали ждать. С отрядом вызвался идти на задание приехавший с проверкой из Львова сотрудник центрального аппарата МГБ, полковник. Захотелось штабному в боевой обстановке побывать, глядишь — и орден можно выхлопотать. Для обеспечения безопасности московского гостя выделили дополнительно ещё два взвода автоматчиков из охраны Львовского управления.
Когда хутор окружили, полковник в сторонке метров за пятьсот с преданными ему взводами затаился, вторую линию окружения возглавил. Все довольны: майор — что проверяющий делу мешать не будет; полковник — что покурить спокойно можно и под пули сразу не попадёшь, а случись что — есть время отступить.
В первой линии видят: из дома выходит женщина с кошёлками в руках. С нею двое детей. Осмотрелись и пошли в лес. Майор со своими людьми за ней. Предварительно отправил гонца к полковнику, чтобы на месте оставались, и его, майора, сигнал ждали, когда можно будет выдвигаться. Тихонько — ветка не шелохнётся! — солдаты идут за хуторянкой. Смотрят: под большой развесистой елью она и дети исчезли. Значит, в блиндаж под землю спустились. Окружили схрон, осмотрелись: струится дымок из-под другой ёлки метрах в тридцати. Специально так бандиты трубу от печки выводили: дым при топке растворялся среди листвы и был со стороны невидим. Ясно: именно здесь находится и второй выход из подземелья. Его тоже заблокировали.
«Я с женщинами и детьми не воюю!»
Чтобы привлечь внимание бандеровцев, майор выстрелил, потом находящимся под землёй предложил сдаться без боя и выходить по одному. Через некоторое время вышла женщина с детьми, сказала, что оставшиеся не сдадутся и будут отстреливаться, а если её и детей оставят в живых, то она покажет, где есть ещё один выход из схрона.
Майор согласился, пообещав, что её и детей отпустят. Завязался бой, бандиты попытались выбраться через указанный женщиной выход, начали отстреливаться. Во время перестрелки ранили одного нашего солдата, но сами были убиты. Не вышедших из схрона забросали гранатами. На выстрелы примчались охранники и полковник. Он приказал расстрелять женщину и детей как пособников бандитов. Майор отказался это делать, сказав, что с детьми и женщинами не воюет. Тогда полковник выхватил пистолет и выстрелил в женщину. А когда направил оружие на ребёнка, майор уложил его очередью из автомата.
Майора арестовали, учли прежние заслуги, расстрел заменили десятью годами лагерей и отправили на Север, на строительство железки. А полковник свой орден за участие в разгроме бандформирований всё же получил, только посмертно.
Текст: Виталий Ливитин, Салехард
Журнал «Северяне», №2, 2022 г.
Использовано фото с сайта waralbum.ru
