Новости
Ночь перед Рождеством. К кому спешила скорая в Салехарде и чем это закончилось
Сочельник. Один из тех самых светлых и уютных вечеров, когда особенно чувствуется момент приближающегося если не волшебства, то большого и чистого праздника. Журналист «Красного Севера» отправилась на станцию скорой помощи Салехарда и проверила, бывают ли чудеса в рождественскую ночь.
Водитель, всё хорошо!
На служебное задание по адресу Броднева, 26 меня везет такси. Водитель робко оглядывается, кажется, не может понять, то ли пора дать газу, чтобы спасать пассажирку, то ли ей просто адрес точный неизвестен и от скорой дойти проще…
Попав на очередной красный сигнал светофора, он оглядывается на заднее сидение: как я там? Не каждое Рождество ему приходится подвозить на станцию скорой помощи.
– Все нормально. Я по работе еду, – говорю я и добавляю: – Ничего не болит. Все хорошо.
Водитель выдыхает, и мы без приключений доезжаем до пункта назначения. Но от волнения он все равно путает цифры телефона и мне удается расплатиться за поездку только со второго раза. Я желаю ему счастливого Рождества. А, оказавшись на улице, вдруг не решаюсь подойти к крыльцу одноэтажного здания.
Нет, двери открыты, меня ждут. Вот только на календаре Рождество, у людей в окнах горят веселые огни гирлянд, столы ломятся от угощений, сплошной праздник... Как заходить туда, где находится форпост человеческой боли? Что сказать тем, кто даже в этот день остается верен своему делу?!..
Ни одной спокойной ночи
– Мы вас уже заждались, жалко, адрес не узнали. А так бы машину отправили – спасать вас, узнавать, что случилось, – шутят специалисты одной из бригад, впускающие меня туда, где горожане вряд ли бывают по доброй воле.
Знакомлюсь с дежурным врачом – Татьяной Войлоковой, с персоналом. Понимаю, что находиться среди людей, готовых всегда прийти на помощь, очень уютно и спокойно.
Рассказываю, что не смогла прийти на дежурство 1 января, как обещалась, потому что внезапно приболела. И тут же получаю профессиональный «выговор»:
– А ты осознаешь, что все могло закончиться куда критичнее, чем твое «отлежалась, выдохнула»? Запомни, любая боль это сигнал того, что необходимо обратиться к врачу. Боль терпеть нельзя.
У Татьяны Михайловны за 15 с лишним лет работы не было ни одного ночного дежурства без вызова. Есть только периоды затишья.
– Вот сейчас часы тишины. У нас люди когда вызывают скорую? Когда пришли с работы. Это после 18.00. Ну и после двух часов ночи, когда стало совсем больно… – говорит собеседница.
Когда таблетка не поможет
Если в среднем за сутки Салехардская станция скорой помощи обслуживает 30-35 вызовов, то в праздники количество обращений удваивается.
Мы смотрим статистику праздничных вызовов. Да, есть драки, алкогольная интоксикация, вплоть до судорог и обмороков.
Но пальму первенства с гипертоническими кризами делят… последствия гастрономических излишеств. Как потом скажет фельдшер в машине: «Салат с 30 числа это уже диагноз».
И вот это новогоднее русское «недоперепил», плавно переходящее в «недопереел» – в смысле употребил больше, чем мог, но меньше, чем хотел, идет красной линией через все праздничные даты. И особенно Рождество, когда уважающие себя хозяйки не могут позволить себе оставить стол без пяти салатов с майонезом, запеченного гуся и свиного холодца. А печень, к сожалению, без голоса. Иначе бы кричала уже на подходе праздников: не надо!
– Нужно бережно относиться к себе и своему организму. Мы – то, что мы едим. Нет универсального рецепта от праздничного излишества, кроме самоконтроля. На таблетки для пищеварения и облегчения симптомов изжоги и прочих сопутствующих перееданию нюансов, рекламируемые по телевиденью, рассчитывать не стоит. Они работаю, но при умеренном питании. А не когда в желудке все и сразу, – поясняет Татьяна Михайловна.
– А если уже случилось, что тогда?
– Только «ресторанный» способ. Усиленное питье – не менее трех литров воды, и два пальца в рот.
Промыли желудок, ложитесь отдыхать. Можно выпить угольные таблетки, чтобы абсорбировать остатки газообразования в кишечнике от смешанной еды. А вообще альтернативой сидению за столом всегда может быть прогулка на свежем воздухе. Так что совет один: не хотите переесть – не засиживайтесь за столом.
Каждый врач сначала психолог
Работать в скорой помощи не страшно – а, как на любой другой, ответственно и тяжело. Тяжело нести персональный чемодан на седьмой этаж без лифта, тяжело поднимать больного весом под сто килограмм. Тяжело осознавать, что иногда даже самая скорая в мире помощь бессильна.
И на этой же самой работе, как на любой другой, бывает радостно. Просто потому, что пациент не послал отборным русским матом, а внятно ответил на все вопросы врача. Просто потому, что вчера тяжёлый больной с онкологией сказал «большое спасибо». Просто потому, что вопреки всем силам и обстоятельствам успели приехать на «ой, не могу живот болит» и помогли появиться на свет новой жизни.
В наступившем году принимать роды специалистам скорой помощи ещё не случалось. Зато прошлая осень вышла на рекорд: четыре раза! Причем так совпало, что одна из дежурных бригад с перерывом в две недели принимала роды на дому. Врач Лена и фельдшер тоже Лена. Оба раза принимали девочек. Как их назвали, интересно?
…А вот и вызов. Волнительно. Я еду с одной из трех бригад. Еду туда, где еще ни разу не бывала – в совершенно незнакомый район, состоящий из двухэтажной застройки: там женщина упала у подъезда, вероятна травма головы. Мысли бегают, как тараканы на фестивале. Я не понимаю, что можно спрашивать, а что нет, да и зачем сейчас лезть под руку с вопросами…
– Да вы не волнуйтесь, все будет хорошо, – разряжает обстановку фельдшер Ирина.
И, действительно, мы примчались за пять минут… А там уже все хорошо. Без нас. Женщина решила не ждать медиков и ушла.
Я возмутилась: «Как так-то? А если бы сейчас нужна была машина, чтобы ехать к человеку с инсультом, например?»
– А вот об этом вызывающие думают в последнюю очередь, – подтверждает собеседница. – Да, это обидно, когда ты спешишь на вызов, а тебе не открывают дверь или, еще хуже, говорят гадости. Но делаем скидку на то, что в критической ситуации всем нужен психолог. Мы вот только вернулись с вызова. Женщина. Онкология. Нужно было облегчить боль. А муж спустил на нас лайку. Правда, потом, увидев, что жене стало легче, подошел к врачу и попросил прощения… Это дорого стоит. И мы, как никто, понимаем, насколько стрессовая ситуация у этого мужчины, который, как глава семьи, должен по социальному стереотипу «все мочь и уметь», но вдруг оказывается бессилен перед болезнью супруги.
– Психология…
– В бригаде скорой каждый специалист сначала психолог, а потом уже врач или фельдшер. Потому что с пациентом нужно прежде выстроить контакт, договориться, и только потом оказывать помощь. Против воли мало что можно сделать хорошего!
– А дома профессия помогает?
– Как ни странно, нет. Когда начинает болеть собственный ребенок, материнский инстинкт сохранения перекрывает все знания… С ним спорить бесполезно, эмоций море, вплоть до паники. А когда все проходит, то думаешь «ну и зачем было так волноваться?»
Два разных чуда
Мы возвращается на станцию. Я сажусь в конференц-зал и жду других вызовов. Вот уже одиннадцать ночи, полночь, час… Видимо, то самое праздничное затишье.
Познакомиться со мной приходит Людмила Нартымова, старейший практикующий фельдшер в Салехарде. Больше сорока из своих 67 лет она отдала любимому делу.
– Как я профессию выбирала? Мама сказала «я болею сильно», поэтому пойдешь учиться на врача, – вспоминает Людмила Федоровна.
Выучилась, смогла в трудные минуты помочь маме, близким. Выхаживала брата с эпилепсией – и вместо среднестатистических сорока лет при таком заболевании, он прожил 66. Отец под присмотром любящей дочери на 18 лет пережил маму.
– Все решает забота и уход. После постановки диагноза у человека есть полгода, чтобы научиться жить так, как предписал врач. Потом начинается необратимый процесс: болезнь начинает управлять всем организмом. Мы здесь все, чтобы помогать: помогать старикам, потому что кроме нас никто не облегчит их боль, помогать неопытным молодым, потому что они не знают, что случилось и почему, помогать новой жизни рождаться… И такое у меня было. Последние годы давно не попадала на роды. А в молодости частенько. Я же местная, салехардская. Когда только пришла на работу, всех пациентов знала по именам и адресам, это потом город весь расстроился…
Людмила Федоровна знает, какое здание и когда появилось, какая трехэтажка стала первой среди деревянных бараков. Именно ей я задаю самый главный свой вопрос: «Вы верите в чудо? А если да, то, как быть с тем, что не каждому можно успеть помочь?»
– Наверное, главное чудо, которое Бог дает врачу – принять новую жизнь и облегчить последние минуты жизни… Это тоже чудо, но горькое. Тяжело отпускать даже тех, кто не твой родственник или близкий человек. Когда уходят люди, независимо – пришло время умирать от старости или сердце не выдержало, это всегда трудно, – отвечает фельдшер.
Все живы
Я возвращаюсь домой глубоко за полночь. Утром выясняю, как закончилась смена. После двух ночи, как и ожидалось, пошел поток.
Десятки обращений с гипертоническими кризами, обострившимся остеохондрозом и заболеваниями желудочно-кишечного тракта… Звонили вовремя, врачи успели, все живы!
На скорой время имеет особую ценность. Именно тут остро чувствуешь, что жизнь непредсказуема и скоротечна... Но, к счастью, есть врачи станции скорой помощи, которые каждый раз день за днём и год за годом, в будни и в праздники, выходят на дежурство и крайне редко смотрят на календарь. Для того чтобы спасать и облегчать чужую боль, им не нужна особая дата.
Авторы
Екатерина Герман
Журналист
Темы