Здоровье
Жительница Ноябрьска пытается доказать, что её мужа залечили до смерти
Даже спустя полтора года после смерти супруга Эльмира Слюсаренко не может сдержать слез, вспоминая, как боролась за жизнь Александра. Но всё оказалось напрасным…
46-летний мужчина работал старшим мастером в «Газпром добыча Ноябрьск», любил спорт. Ходил в тренажерный зал, увлекался гиревым спортом, играл за свою команду в баскетбол, волейбол и хоккей.
– В январе 2016-го на ледовой тренировке Саша упал, думали, просто ушиб, лечили мазями, и, на какое-то время это помогло, – рассказывает Эльмира. – Но к маю боли усилились. Мы обратились к неврологу Александру Геннадьевичу Лебедеву. Осмотрев мужа и не назначив обследования, он поставил диагноз – люмбаго с ишиасом, то есть сдавливание чувствительных корешков седалищного нерва. Назначил проколоть диклофенак и витамины.
В июне мы отдыхали в Уфе. Так как боли не отпускали, пошли в частную клинику и сделали магниторезонансную томографию нижнего отдела позвоночника. Врач сказала, что межпозвонковый диск выбухает в позвоночный канал, но в силу возраста это допустимо.
Состояние Саши ухудшалось, и, вернувшись в Ноябрьск, мы пошли к другому неврологу, Екатерине Петровне Пожидаевой. Она подтвердила «люмбаго», обследований не назначила и рекомендовала продолжить лечение диклофенаком. Мы попросили госпитализацию и получили направление. Месяц ждали очереди.
Третий невролог, Юлия Анатольевна Шалак, тоже не посчитала нужным отправить его на рентгеновский снимок и компьютерную томографию, назначить полноценное обследование узкопрофильными специалистами.
Вместо этого мужу дважды делали блокаду дипроспаном, чтобы снять болевой синдром. Не помогло… Этот препарат, как установит потом экспертиза, ему вообще противопоказан. Так как у Саши было сопутствующее заболевание – инсулинозависимый сахарный диабет, а дипроспан повышает содержание сахара в крови. Назначали физиопроцедуры, массажи.
Выписали его через полторы недели якобы с положительной динамикой. Уже был октябрь, – вспоминает Эльмира.
Жить оставалось два месяца…
К этому времени Александр сильно похудел, одежду 52-го размера сменили на 46-й. «Газпром» направил своего сотрудника в Тюмень, но возникли новые проблемы – камни в почках. Александра трижды прооперировали. Обследоваться по первому заболеванию, не говоря уже о лечении, опять не удалось.
– Сашу с трубкой в животе я привезла домой, – продолжает Эльмира. – Через два дня у него отказала нога, еще через неделю на «Скорой» его доставили в неврологическое отделение ЦГБ, через сутки перевели в реанимацию. Уже там врачи сказали, что воспаления седалищного нерва не было. И лечить надо было от остеомиелита костей таза. Физиопроцедуры, прогревания, массажи, назначаемые врачами, ускорили процесс разложения костей, началось заражение крови.
22 декабря 2016 года Александра не стало.
– Вскрытие показало еще и рак печени с метастазами, хотя перед операциями печень обследовали, онкологии не было, – констатирует женщина.
Вдобавок патологоанатомом установлено расхождение клинического и паталого-анатомического диагнозов 2–3 категории. Это значит, что заболевание не было распознано в связи с недостатками в обследовании больного. А неправильная диагностика повлекла за собой ошибочную тактику лечения, что сыграло решающую роль в смертельном исходе…
Похоронив супруга, Эльмира решила добиться правосудия, обратилась в городской суд и к экспертам. Экспертизу делали специалисты страховой компании и департамента здравоохранения ЯНАО. Потом заказала еще одну, в Тюмени. Все однозначно указали на врачебные ошибки.
Однако судья решила запросить (причины этого шага не обнародовались. – Прим. авт.) еще одно заключение – у специалистов из ХМАО. В нем появился новый вывод: о том, что и другое лечение могло бы привести к летальному исходу. А вслед – и оправдательный для медиков вердикт.
Четвёртая экспертиза сильнее первых трёх
Эльмира обратилась в апелляционный суд, заседание которого состоялось 7 мая. Компенсация за неверное лечение Александра, приведшее к его гибели, оценена в четыре миллиона рублей. Интересы больницы отстаивал юрисконсульт учреждения Лариса Чжен, в качестве третьего лица участвовал Виктор Любимый, адвокат врача Юлии Шалак. Истицу защищал Андрей Чернышов. Представители ЦГБ были против присутствия корреспондента «Красного Севера», но судьи разрешили остаться.
Тактика защищающейся стороны оказалась в том, чтобы выразить недоверие к трем заключениям экспертов, указывающих на ошибки медиков, и руководствоваться только последней, четвертой, из Югры. При этом больница не оспаривала предыдущие три акта.
– Считаю, что в качестве доказательств невиновности врачей надо принять во внимание экспертизу экспертов ХМАО, – подчеркнула Лариса Чжен, – где сказано, что медицинская помощь была оказана надлежащим образом согласно всем стандартам медицинских услуг.
– Я не вижу оснований для отмены решения суда первой инстанции, – высказался Виктор Любимый. – Никакой причинно-следственной связи между лечением и наступившими последствиями я не усматриваю… К тому же ни у одного из органов, проводящих экспертизу, не было результатов гистологического исследования, которое могло бы всё расставить по своим местам.
Результатов анализов, упомянутых адвокатом врача, на заседании так же не было представлено. Но всё осталось на своих местах: апелляционный суд поддержал решение суда первой инстанции. Неверный диагноз и без малого год соответствующего «лечения» во внимание не приняли.
Вдова сдаваться не намерена. Планирует подавать апелляцию в Президиум суда ЯНАО.
Кроме того, со слов адвоката истицы Андрея Чернышова, заведено уголовное дело по части второй статьи 109 УК РФ: о причинении смерти по неосторожности. И назначена еще одна независимая экспертиза, теперь уже следственным комитетом. Ее проведут специалисты Татарстана до конца 2018 года.
«Красный Север» следит за развитием событий.
Авторы
Ольга Крикливец
Журналист
Темы