Новости
День оленевода в Салехарде: приключения «понаехавшей»
День оленевода в Салехарде – место встречи изменить нельзя. Создается впечатление, что правый берег Полябты – то самое место встречи, которое было и во времена обдорских ярмарок, и остается им сейчас, и даже будет потом, когда отмечать праздник будут наши правнуки. Городская реклама мероприятия – растяжки с лаконичной надписью «День оленевода в Салехарде». И все! Адрес и место – нечто само собой разумеющееся. При этом все точно доходят до неизвестного адреса и празднуют так, что позавидует Москва. Шумно, зрелищно и очень душевно.
К первому в своей жизни празднику автор готовилась заранее (привезла из столицы красивый коллекционный павлопосадский платок, который ни разу не помог в работе, а наоборот помешал), вызвала такси и оказалась там, где еще никогда не была. Люди, чумы, олени, а под ногами – ручейки… Такие же звонкие, как это народное гулянье.
В прошлом году здесь насчитали свыше 24 тысяч людей. Это очень много! Но когда смотришь вниз на реку с высокого берега, то понимаешь, что и в этот раз тоже счет пошел на десятки тысяч. А ведущие со сцены сообщают, что на салехардском празднике присутствуют гости из 25 стран.
Все хорошо. Главное – не потеряться! И не попасть в пробку. Шутки шуткуем с пробками?! А вот и нет! Все куда более серьезно. Заслушав главные речи на открытии, я отправилась, что называется, в народ, и встала в настоящей пробке: едут между правым рядом трое санок с детишками, а навстречу им еще четверо таких же, упакованных в шкурки. И тропа до того узкая, что не разойтись.
Минут десять рядились, что да как. Пока один родитель не протиснулся к середине саночного коллапса и, как заправский гаишник, не разрулил пробку. И все это под добрые усмешки застрявших пешеходов. Те, кто восседал на санках и снегоходах важно молчали и поглядывали в спину родителям: «мол, чего это так медленно движемся?».
Поэтому теперь можно всем говорить, что в Салехарде бывают пробки не только взрослые, но и детские. А потом еще и оленьи пробки нашлись, когда упряжки выезжали на реку катать всех желающих. И вот там повелители нарт умудрялись мастерски погонять хореем и своих, и чужих. Да так, что диву даешься: как так проскочили и не нас не затоптали летящие сразу с трех сторон упряжки? Мастерство – оно у местных в крови. Тут мужчины уже рождаются с этим навыком, точно знают, как вести оленей, чтобы в тысячном стаде всем нашлось место. Поэтому пара сотен на реке – вообще не вопрос.
Разумеется, в такой толпе привлекло название «Потеряшки». Для меня оно знаковое – тюменский фонд «Потеряшки» спас не одну тысячу животных. Если есть «потеряшки», значит есть и котяшки, которым срочно нужна любовь, ласка, материальная помощь и, возможно, именно твои добрые руки… И я пошла искать свой клубочек счастья, надеясь, что мне повезет и я увижу тот самый рыжий нос, который точно захочет быть моим персональным счастьем. Под вывеской ни котов, ни волонтеров не было. И в палатке рядом явно никто не мяукал.
Зато ведущие со сцены радостно объявили, что для всех, кто вдруг потеряется на празднике с правой стороны от концертной площадки оборудовано специальное место – «Потеряшки». Находите друг друга там! Постояв рядом с реальными «потеряшками2, я пошла в народ, который штурмом брал торговые ряды.
Платочный бум
Торговые ряды на празднике – отдельная песня. Как песня льется речь коренных северян. Как весенние ручейки журчат голоса женщин, выбирающих сукно и платки, новые кружева и наперстки. И все это быстро, ловко…. Я подхожу к таким звонкоголосым и спрашиваю про ткань: мол, какую лучше взять на подарок, если поеду в чум. Женщины смотрят на меня и продолжают диалог между собой, не порадовав меня рекомендацией:
– А это не наша!
– Совсем с другого места, посмотри, как повязала платок…
Упс! Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу. Вроде бы и платок на зависть – целая шаль 146 на 146, и узор редкий, коллекционный – розы круговые. Но не своя и точка. Не так завязан платок. Совсем не так! Платки у ямальских женщин – тема особая. Это и признание, и уважение, и знак любви от мужчины… И, что немаловажно, одна из визуальных примет, которая позволяет безошибочно рассортировать на своих и пришлых.
Здесь женщины носят платки, плотно оборачивая вокруг головы, чтобы ни волоска не выпало, перекидывают длинный конец через шею. Я же расправила платок по плечам и подколола маленькой булавкой под горло: так по большим праздникам поверх тонкого хлопкового белого надевала богатый платок в храм бабушка, так на рождественской и пасхальной службе стояла в платке мама… Так много веков подряд носили платки в сибирской глуши раскольники, двоедане.
И вроде бы стоим с ними все трое в добротных павлопосадских платках, а одна деталь все ставит на свои места: сразу понятно, кто и откуда.
На торговых рядах дымно от шашлыков, весело от детского смеха. Торговля в палатках и с места. Шкуры, морошка, сувениры, расшитые тучаны… Можно за пять минут прикупить весь парадно-выходной костюм ненцев, хантов или коми-зырян. А если помогут правильно все завязать и пристегнуть, можно даже попробовать сойти за свою. Главное приветствия не перепутать. Сумочки – моя девичья слабость. Любуюсь, но не решаюсь взять.
– За сколько делаете по времени? Это же тысячи стежков! – уточняю я.
– Ой, моя… (ну, хоть для кого-то своя!) – протяжно говорит мастерица. – Мелкая работа дорогая, чтобы сумку собрать неделю-полторы вечерами не спать, стежок, бусинка… и сумка готовая. Вот я еще как умею, – хвастается она, раскладывая передо мной несколько сумочек для телефона. – «Айфон» входит, проверяли.
Шаблон мышления начинает трещать по швам: я вижу, как тут и там эти удивительно красивые женщины и мужчины, ловкие и сильные, достают из карманов малиц и ягушек смартфоны последнего класса и успевают запечатлеть гуляние не хуже репортеров.
Друзей не едят
Я еще несколько часов брожу в этой огромной толпе, перетекающей с одного конца гуляния на другой, глажу ручных оленей, и даже решаюсь прокатиться на нартах. С ветерком. Чуть не теряю на повороте смартфон, почти вылетаю при торможении. Первый раз на нартах! Это потом мне скажут: «а зачем села сюда, надо в женские сани было, раз не ездила раньше»… Знакомлюсь с оленями, которые меня прокатили.
– А как их зовут?
– Никак.
– Почему?
– Зачем оленю имя давать? Собака – друг, собаке имя надо… Вот тот, который главный – он авка, Белоноска, остальные так.
Я обнимаю Белоноску, фотографирую, он смотрит с хитрецой и строит рожицу. А хозяин упряжки добавляет:
– Это олени, не надо им давать имя. Это шкура и мясо. Если есть имя, это друг. Ты друга есть будешь?
Там, где «покатушки на оленях» – сотни туристов. Есть туристы из России. Их слышно. Они тут тоже «не свои», как и я с платком среди ненок. Русских туристов выдают их вопросы и комментарии, буквально, как зайца уши из-за куста. Кто-то ругает ребенка, что он дожевал все сушки, предназначенные для кормления оленей, кто-то возмущен, что нес морковку, а олень не стал ее есть и фыркает…
Итальянцы более сдержаны. Они созерцают, как лихо перетягивают палку мужчины-ненцы, как упорно бьются в борьбе за первое место, стирая ладони в кровь. Наблюдают и фиксируют камерами, как энергично прыгает через нарты парень…
Судья считает вслух и подбадривает вместе с толпой:
– Давай, не останавливаемся, 490 и последний рывок… Есть, 500!
Парень в майке с номером 34 уходит в толпу, а я смотрю на нарты, на эту спортивную дорожку и меня обивает дрожь… Нет, не там придумывали современных супергероев для детских комиксов. Какой «Человек-паук», когда тут есть свой человек, перепрыгнувший 500 раз через нарты! И при этом не выдать ни звука, что ему трудно или больно!
Это северное воспитание. Это арктический дух, который помогает ямальцам быть лучшими не только в спорте. Это то, что весь день витало в воздухе – ощущение невероятной энергии и силы людей. С Днем оленевода, салехардцы!
Видео: Андрей Ткачев / КРАСНЫЙ СЕВЕР
Авторы
Екатерина Герман
Журналист
Темы