Новости
На Ямале пробежали легкой трусцой до… женского концлагеря
«Ноги всё равно промокнут, так что нет смысла огибать лужи». Это напутствие перед забегом по 501-й стройке меня не пугало, знала, куда направляюсь. Однако боевой настрой не уберег кроссовки от верной «смерти», а ноги – от мозолей. Зато я наконец-то разглядела легендарную «мертвую дорогу»...
«ГУЛАГ Life» – первое путешествие в страшную эпоху, спорт и туризм одновременно – увлек 16 авантюристов.
…Собирались у «Поляриса». Полтора часа пути, и мы на 96-м километре трассы Салехард – Надым, где стартует 21-километровый маршрут. Первая часть маршрута идет по старой тракторной дороге, которая упирается в железнодорожную насыпь 501-й стройки. Отсюда начинается второй забег – на 12 км. Участников, среди которых и я, подвезли на трэколах.
…Внимание, марш! До «Кинжального мыса» шесть километров. Дорога не из легких: нить железнодорожных путей, которую так старательно строили заключенные 501-й стройки, потеряла форму. Она то обрушивается вниз вместе с ручьями, то взмывает вверх, придерживаясь за остатки мостов-скелетов. Местами между шпалами пророс настолько густой лес, что приходится его оббегать.
У лагеря нас встретил Игорь Сегеда с помощниками. Выдали теплые накидки от ветра, угостили бананами, орехами. И повели в лес. Секундомер на время экскурсии отключили.
Остатки гулаговских развалин и «мертвой дороги» надежно прикрывает густой и пышный по ямальским меркам лес. Но в те времена в лагере не было деревьев, чтобы каждый барак просматривался... Фото: Юлия Чудинова / КРАСНЫЙ СЕВЕР
Знакомство с достопримечательностями начинаем от сохранившейся смотровой вышки. Раньше таких было четыре. На каждой – по прожектору. Они обеспечивали «полярный день» суровыми зимними ночами.
В лагерь заходим там же, где проходили заключенные.
– Это был единственный вход на зону, – подметил Игорь. – Здесь бригада строилась после трудового дня, всех пересчитывали, если кто-то пропал – сразу объявляли в розыск. Остальных вели на шмон.
Первый объект, к которому выходим после вахты – баня. Внутри беленые стены и расписанные карнизы.
Удивительное дело: на котлах, в которых готовили баланду для заключенных, время никак не отразилось. Фото: Юлия Чудинова / КРАСНЫЙ СЕВЕР
– Женщины, где бы они ни жили, везде наводили красоту, – улыбается экскурсовод. – Мылись заключенные раз в десять дней. В банные дни травили вшей. Пока девушки парились, их вещи уносили в «дезкамеру» – небольшое помещение без окон, где одежду прожаривали до ста градусов. Насекомые умирали, но в швах и складках иногда оставались гниды, которые через несколько дней снова не давали покоя девушкам.
На чердаке бани находим пузырьки и банки. Где они брали тушенку и духи?
На этикетке еще можно разглядеть, что тушенку сделали по ГОСТу 1941 года. Фото: Юлия Чудинова / КРАСНЫЙ СЕВЕР
– Около каждого лагеря были ларьки. С 1949 года заключенным начали давать какие-то деньги за работу. Часть отбирали уголовники или руководство тюрьмы. Но если в кармане что-то оставалось, то можно было купить в ларьке табак, махорку и даже шелковые колготки. Их охотно покупали, но не для того, чтобы красоваться. Из колготок получались хорошие накомарники, – объяснил экскурсовод.
Заглянули в бараки. На территории «Кинжального мыса» их было четыре. Стандартные: две половины, в одной умещалось 24 человека. На нарах через каждые 50 сантиметров (именно столько пространства давалось девушкам для сна) приклеены бумажки – с именами осужденных и годом освобождения.
Многие девушки, по словам Игоря Сегеды, специально беременели, чтобы попасть под амнистию и освободиться раньше срока. Такие амнистии были в 1947, 1949 и 1951 годах.
– Когда в 1949 году беременность превратилась в «эпидемию», начальство потребовало провести соцопрос и выяснить, где девушки зачали детей. 90% женщин признались, что беременели на работе. Например, когда бригады мужчин и женщин одновременно приходили строить дорогу. Остальные 10% беременностей были бытовые – когда девушка оказывалась прачкой в мужском лагере или мужчина работал охранником в женском.
– Любовь в лагерях была, – говорит наш гид, когда мы подходим к святая святых – дому культуры, он же библиотека, он же шахматный клуб. – Парни и девушки тайно прогуливались около «колючки» и, если им кто-то приглянулся, показывали рукой тайный жест «закрутим». Если противоположная сторона отвечала тем же, считалось, что заключенные поженились. Они пересекались на работе, называли друг друга мужем и женой. Есть много пар, которые потом так и остались вместе…
После экскурсии стартуем в обратном направлении. Организаторы записывают время старта каждого на листочках и приклеивают их на именные ложки, их надо предъявить на финише.
Именные ложки на финише служили доказательством того, что участник добрался до «Кинжального мыса». Фото: Юлия Чудинова / КРАСНЫЙ СЕВЕР
Когда трейл завершился, собираемся у обеденного стола, нас угощают гречкой с тушенкой и фруктами. Обсуждаем, разумно ли это вообще: совмещать бег и историю.
– Конечно, разумно! – убежден Алексей Скородубов, участник из Москвы. – У меня был выбор: «ГУЛАГ Life» на Ямале или другой трейл в Абхазии. Многие друзья выбрали второй вариант. А я подумал: Абхазия будет всегда, а вот здесь природа берет свое, и скоро смотреть уже будет не на что. Надо успевать.
Авторы
Юлия Чудинова
Темы