обновлено: 12:30, 15 мая 2024
Общество
Когда хобби греет душу и звучит натянутой струной…
Каждому человеку присущ инстинкт собственника и собирателя. Так было всегда: африканский охотник собирал клыки убитых леопардов, индеец Дикого Запада – скальпы поверженных врагов, а европейский переселенец – экзотических бабочек. Все экземпляры их коллекций имели цену и были мерилом хозяйской гордости, самодовольства и бахвальства.
Коллекционирование – самое популярное в мире хобби. По статистике, в мире около 20 % людей что-нибудь собирают. Филателия, филуменистика, нумизматика, филокартистика – все это названия видов коллекционирования.
Кому как, а по мне это просто замечательно! У человека должна быть отдушина, увлечение, украшающее его мир. Благодаря хобби жизнь наполняется смыслом. Конечно, она и без кляссеров с марочками может быть весьма насыщенной, но одно другому не мешает. Мир ведь не чистый листок. Звезды на небе тоже светят – одна ярче другой. Однако блеск самой мощной звезды не затмевает соседние. Напротив, он дополняет общую картину мироздания…
Гербарии для Аристотеля
Говорят, самой древней из описанных коллекций была та, что принадлежала Аристотелю. В ней было множество растений из разных стран. Причем большую часть экспонатов ему поставлял сам Александр Македонский!
Но то были только цветочки. Нынче люди собирают практически все, что помещается в домовладении или памяти компьютера.
К примеру, Арнольд Шварценеггер коллекционирует автомобили Hummer, Джон Траволта – самолеты, Николас Кейдж – комиксы, а Деми Мур – кукол. Президент Путин, по неофициальной информации, коллекционирует марки с изображениями выдающихся людей. Кстати, многие из них и сами увлекались филателией. Как известно, одну из самых больших коллекций почтовых марок собрал 32-й президент США Франклин Рузвельт.
Ценность коллекции не в ее размере, а в раритетах, даже если их всего пара процентов.
Коллекционеры удивительны тем, что видят в обычных вещах ценность, историю, значимость и некоторые из них готовы ради нового экземпляра на все.
Марк Шагал считал, что настоящего коллекционера видно не по тому, что у него есть, а по тому, чему он может радоваться.
Есть истинные коллекционеры, те, кто способен отдать любую сумму за желанный экспонат, а есть чудаки, помешанные на сущих пустяках. Один американец обожает снежки, которые хранит в холодильнике. В числе его раритетов снежок, слепленный мэром Нью-Йорка.
Внимание, сейчас полетят птички!
Самый быстрорастущий сегодня вид коллекционирования – это фотография. К нему в какой-то мере я могу отнести и себя. Совершенно случайно я собрал довольно большую коллекцию (около четырех тысяч оцифрованных кадров) старого и нового Салехарда…
А еще люди коллекционируют обувь и трамваи, канализационные люки и бутылки, антикварное оружие и пресловутые магнитики.
Большие парни любят многотонные коллекции.
Специалисты считают, что полноправной коллекцией может считаться собрание марок – не меньше 10 000 экземпляров; библиотека – не менее 1000 томов; подборка монет – 1000 штук; груда снежков – 300 образцов (шутка!). При этом от 1 до 2 % коллекции должно быть представлено раритетами…
Довелось мне как-то побывать в личном музее первого губернатора Ямала Юрия Васильевича Неёлова. Вот это настоящая коллекция, я бы даже сказал – собрание коллекций, два этажа здания набиты уникальными вещами: часами, кружками, наградами, охотничьими трофеями, сувенирами и комсомольской символикой.
Я знаком с серьезными коллекционерами, живущими своими собраниями, но себя к их числу не отношу. Нет во мне собирательского азарта!
Когда-то в детстве, как и многие другие, я увлекался филателией – забросил. Потом была любовь к музыке, оставившая на память о себе внушительные стопки виниловых грампластинок, цифровых компактов, магнитофонных бобин. Есть и небольшая библиотека, и даже подборка прокурорских значков.
Но наиболее интересно и важно для меня другое собрание предметов. Не назову его коллекцией, поскольку оно пока не поддается систематизации, да и возникло совершенно случайно…
Выбирайтесь своей колеей!
Мои друзья и знакомые знают, что я увлекаюсь творчеством и личностью Владимира Высоцкого. Порой они подшучивают над тем, что на рабочем столе у меня вместо Владимира Владимировича – Владимир Семенович, но охотно дарят мне диски с его песнями и фильмами, журналы, альбомы, книги, значки с изображениями великого барда.
С творчеством Высоцкого я знаком с детства. Во времена СССР его песни звучали из каждого окна. С тех пор они сопровождают меня везде и всегда. Мне не довелось побывать на его концертах и спектаклях, но посчастливилось познакомиться с теми, кого он считал своими друзьями.
Быть другом Высоцкого – особенная честь и гордость.
Мне сложно выразить свое отношение к этому человеку, но надо признать: своими убеждениями и жизненным укладом я во многом обязан именно ему. Его творчество стало важным явлением отечественной культуры XX века. Он был кумиром нескольких поколений, потому что насквозь видел проблемы советского общества и умел говорить о них так, что его слышали и слушали, и в Москве, и во Владивостоке, и в Париже.
Прижизненная слава Высоцкого была абсолютной. Одной харизмой он мог затмить любую звезду эстрады. Владимир Семенович ушел из жизни почти сорок лет назад, но его до сих пор помнят, поют, слушают, цитируют, чтят так, как, наверное, больше никого из поэтов и музыкантов.
Вот и я Высоцкого не коллекционирую, я им живу. Его творчество украшает мой мир и наполняет особенным смыслом.
Андрей Дробинин
