Общество
«Видеть, как бульдозеры мнут «санкционку», выше моих сил...»
Никакие продукты не могут быть лишними, если только они не несут вреда здоровью. Читатель «КС» Валерий Павлович, переживший тяжелые послевоенные годы в юном возрасте, убежден: «санкционку» уничтожать нельзя.
– Я себя лет с четырех помню, как раз Великая Отечественная закончилась. Жили мы тогда с мамой в Печоре, всем приходилось тяжело, – рассказывает Валерий Павлович. Родился он в сентябре 1941-го, отца в силу малолетства не помнит – только фотокарточка хранит портретное сходство с сержантом, пропавшим без вести на полях сражений в 1942 году. – Мама работала учителем в школе, отчим – веттехником. Можно сказать, нам очень повезло, потому что зарплату они получали деньгами. Ведь люди наличные видели редко, им платили в основном трудоднями.
Что это? Был такой специальный человек – учетчик трудовых дней. Он считал, кто пришел, какую работу выполнил, и ставил черточку, а если работник потрудился хорошо, то и плюсик чертил. Расчет раз в квартал: частично деньгами, остальное, например, зерном. А на селе как выжить? Кто скотину держал, кто огороды. За живность насчитывали налог: с коровы нужно было сдать молоко, с кур – яйца. Что останется, тем и жили.
Помню, как ходил за хлебом. Подавал продавщице карточку, та отрезала от булки кусок – и на весы, норму вымеряла. Лишку срезала или, наоборот, докладывала маленькие кусочки. Я всё забирал, даже махонькие довески, их можно было скушать по дороге домой… Мы и сегодня с супругой не позволяем себе разбрасываться продуктами. Покупаем булку хлеба, чтобы не каждый день в магазин ходить. Часть убираем в морозилку, так он точно не пропадет. Когда понадобится, в микроволновке возвращаем хлебу свежесть.
В детстве я не изнывал от жуткого голода, мама старалась накормить хорошо. А вот в нашем классе были дети, которых часто видели на картофельных полях. Осенью, после уборки, подбирали забытые клубни, весной шли за трактором и вытаскивали из отвалов замерзшие картофелины. Одноклассник мой, например, маме помогал, она его одна воспитывала, работала техничкой за трудодни. Кстати, прозимовавшую в земле картошку просто так не ели: ее отмывали, высушивали и перетирали в муку, из которой потом пекли лепешки…
…А сегодня нормальные продукты уничтожают потому, что их не из той страны завезли. Законы и распоряжения – это одно, но видеть, как бульдозером мнут фрукты и овощи, которые не у каждой семьи северян на столе бывают, выше моих сил. Как блокадники на это реагируют, уму непостижимо, – едва сдерживая волнение, продолжает пожилой человек. – Пусть продавать не хотят, чтобы прибыли лишить – это политика, ну так изымайте и раздавайте нуждающимся, ведь есть детские дома, дома престарелых, другие социальные учреждения для малозащищенных граждан. Вот появились социальные полки в магазинах, разве нельзя туда отправить попавшие под санкции продукты?..
Официальный ответ на этот вопрос нашего читателя, увы, известен: он процитирован в материале «В Салехарде уничтожили груши и помидоры» и коротко звучит так: «Закон есть закон». Впрочем, объемы изъятого и уничтоженного – 14 тонн с начала года – вызывают сомнение, что «санкционка» собирается сходить на нет. Политика политикой, а бизнес свое дело делал и будет делать.
– Ладно, мы бы все поголовно в 21-м веке жили-жировали. Но с такими ценами, как у нас, за сто лет не разбогатеешь… Если уж захотели насолить Западу в ответ, то надо их груши-помидоры забирать и малообеспеченным отдавать, барышей с этого никаких, зато как гуманно, – заключает Валерий Павлович.
А что думаете вы по поводу уничтожения санкционных продуктов?
Авторы
Елена Миленина
Журналист
Темы