Общество
«Война – она горше полыни…» Завтра день победы в Сталинградской битве
Есть такой военный термин – суммарные безвозвратные потери. В боях за город на Волге они составили почти полмиллиона человек. Сколь велики были жертвы, столь велика была и победа. Именно здесь, под Сталинградом, РККА перехватила у гитлеровцев стратегическую инициативу.
Когда мою бабушку Александру звали в сельскую школу на классный час рассказать о войне, она отказывалась. А если соглашалась, то говорила с ребятами о хлебе, о том, как поехала в Сибирь с тремя детьми, чтобы выжить… О чем угодно, но не о том, что было под Сталинградом. Не хотела теребить душу. Слишком страшно было вспоминать. И редкие отрывки из этого прошлого доставались из сердца обычно в гневе. Миролюбивая и сдержанная во всем, она сердилась крайне редко. Но если допекали, кричала: «жизни не цените, хлеба не цените, голода и войны не видели!» «Отстрелявшись» общими фразами, бабушка начинала плакать и отрывисто рассказывать…
– Пришла в колхоз бумага, что нужны силы и подкрепление. А кого посылать воевать, если один председатель на пять разграбленных сел и тот – старый и хромой дед, раненый еще в гражданскую? Пошел по дворам, собрал молодых, незамужних девок, тех, у кого детей не было, и стариков лежачих. Со мной собралось девять человек, нас он и отправил с последней лошадью и с солдатом, которого прислали. Через две недели пешего пути в воздухе запахло гарью. Приближался Сталинградский фронт. Там мы провели зиму с 42 на 43 год.
– Чем вы там занимались? Вас что, с оружием отправили город защищать?
– Там и без города беды хватало. Госпитали на нашем берегу, обрывы у Волги в том месте были, воду надо было бочкой поднимать на санях… Лошадь нашу съели. Мы вместо лошади вдевятером столитровые бочки таскали с водой от реки. Аккуратно скатывались вниз, подползали с ведром к проруби, где снарядом разнесло и еще не замерзло, черпали, наполняли бочку и тащили назад на себе наверх.
– А снег не пробовали растопить?
– Ой, ой же дура ты, дурааа… Войны не видела! Какой снег? Мороз трещит, а земля вокруг черно-бурая от обстрелов и крови… Одна надежда на Волгу-матушку, что ее водой спасемся.
– А если бомбежка?
– Тогда ближе к берегу прижмешься и только шепчешь «Господи, помилуй! Господи, помилуй мя грешную!» – так и переждешь. Нас под обстрел не пускали, ждали затишья. Но однажды попали, бочку вдребезги разнесло. Была среди нас русская Маша, мы из чувашских сел, все ровней шли, все бедные… О замужестве не думали, бусы не носили. А ей уже было двадцать, косы черные, красивые, она их все заплетала и говорила, что мы девки деревенские, после войны в колхозе батрачить будем, а она себе офицера красивого найдет и с ним уедет в Москву… Все каждый раз прихорашивалась и в зеркало смотрелась. Мы все одежу берегли, чтобы руки погреть, ноги в сухое укутать, а она в кармане осколок зеркала прятала, смотрелась в него. А как та бомбежка случилась, осколком ей с пол-лица кожу и сняло… Криком кричала на всю Волгу, чтобы дали ей то зеркало на себя посмотреть. А потом умерла. Не посмотрела. И ты почем зря в зеркало не гляди. Руки-ноги на месте, не война. Нечего в нем высматривать.
– А награды ваши где?
– Какие награды? Мы же воду таскали в госпиталь...
– Неужели за спасибо?
– Давали нам на три дня по большой круглой лепешке с дробленым овсом. И один раз выдали по сахарной голове – камень такой с козью голову, сахарный. Все думала хоть домой донесу, мама на муку выменяет… А как отпустили нас домой, мы пошли пешком, и провалились в полынью… Весна, снег вытаял. Тут наш весь заработок военный и растаял. Видно так тому и надо было быть. Чтобы не было сладкого куска, потому что война - она горше полыни…
… Завтра день исторической победы – победы в Сталинградской битве. Завтра вновь будут воспоминания и боль тех, кто еще что-то помнит по рассказам родителей, бабушек и дедушек. Но этих воспоминаний будет совсем немного. И не потому, что не хотим помнить. А потому, что суммарные безвозвратные потери с нашей стороны составили 478 741 человек.
Авторы
Екатерина Герман
Журналист
Темы