Общество
Доктор для авки
Эдуард Сандрин из Шурышкарского района — представитель редкой сегодня профессии зоотехника. Больше 30 лет он спасал животных в тундре. Его воспоминания слушаешь, как приключенческую повесть.
Время для чтения ~ 8 минут
Зоотехник первой бригады МСП «Мужевское» отработал на Полярном Урале 35 лет. Морозы, метели, бессонные ночи, эпидемии, встречи с дикими животными, спасение тысяч оленей от верной смерти — казалось бы, на пенсии уже захочется тихой жизни в поселке. Но при первой же возможности он торопится навестить чумы на зимней стоянке. Свою жизнь без тундры не представляет.
Хранитель богатства
Эдуард Романович родился в зимнем стойбище в 1962 году у Старого Киевата. Родители захотели назвать сына звонким именем Эрик, но ошибочно подумали, что оно сокращенное от Эдуард, так и записали. А ведь переводится Эдуард красиво — «хранитель богатства».
Детей в семье было семеро. Как исполнялось шесть лет, всех по очереди отправляли в нулевой класс в интернат. Для тундровых ребятишек это было целое испытание, как и изучение русского языка. Эдуард каждый вечер засыпал с мыслями о своем олененке — ручной авка всегда был рядом с ним, бегал, играл и даже жил в чуме.
Как же радостно было вернуться домой на каникулы! В мае начинался массовый отел, потом каслание за Урал. Во время переходов в верховьях Эдуард стал замечать, как хромающие и отощавшие животные начинают отставать от основного стада, а помочь им уже нет возможности. Тогда он и решил стать ветеринаром.
Родился в рубашке
После школы поработал учеником пастуха, затем ушел в армию. Служба напомнит о себе спустя много лет. К пенсии оленевод стал намного хуже слышать. Врачи сказали, что это последствия контузии. На армейских учениях бойцы заминировали поле. Когда, казалось бы, все заряды были взорваны, отправились на проверку в карьер. Но одна шашка не сдетонировала из-за отошедшего контакта. Его случайно задел ногой рядовой Сандрин и замкнул цепь. Чудом он остался жив, очнулся уже в госпитале.
После армии Сандрин отучился в Салехардском зооветеринарном техникуме. Всё, что рассказывали педагоги об оленеводстве, слушал с интересом. Только занятия по физической культуре проходили не совсем обычно.
– На лыжах я бегал отлично, с детства пригонял оленей, а вот волейбол и другие игровые виды спорта давались не особо, – вспоминает пенсионер. — Тут приехал новый преподаватель по физкультуре и как-то говорит, что недалеко от лыжной трассы водится много куропаток. И спросил, могу ли я поймать их на петли. Привез ему несколько штук, да еще и подсказал, как готовить. На следующем занятии, когда все играли в волейбол, я надевал лыжи и ехал проверять петли. Парни смеялись надо мной, а в журнале появлялись пятерки.
Студентом Эдуард Сандрин выступал в ансамбле «Ямал», ездил с концертами в Надым и близлежащие поселки.
В бригаду к родителям
С дипломом зоотехника он вернулся в Мужи и поехал в родную бригаду к родителям. Трем стадам оленей проводил вакцинацию против сибирской язвы, подкожного овода, лечил от копытки. Работа тяжелая: болезнь наступала, порой до двухсот особей разом начинали хромать. Эдуард понимал, как важно заметить больных на ранней стадии, сразу провести дезинфекцию, удалить засохшую кровь и обработать специальной мазью. Наравне с пастухами зоотехник помогал собирать отделившиеся стада. В отличие от просторной тундры, где обзор уходит за горизонт, в таежной зоне видимость ограничена. Еще и погода показывала характер. Доходило до того, что руководству совхоза по радиосвязи докладывали обстановку и местонахождение.
1990-е годы серьезно ударили по оленеводству, как и по всей стране. Продукты по спискам, вместо денег армейские шинели, шкуры песцов, ваучеры — всё шло на продажу или натуральный обмен. Выживали как могли. За оленьими пантами порой прилетали скупщики, буквально рискуя жизнью. Оленеводы часто встречались с хищниками, повсюду сопровождавшими стада.
– Как-то мы с мужиками неподалеку от стойбища построили кораль для просчета оленей, их разделял высокий, густой сухостой и заросли тальника, — вспоминает Эдуард. — В стойбище остались только ручные олени — авки. Один из них пропал. Пошел я как-то за хворостом, возвращаюсь и натыкаюсь на небольшую полянку. Посреди кустов сидит хозяин леса — медведь — и с аппетитом обедает нашим авкой. Почуяв человека, бросился в мою сторону. Благо собака рядом была и отпугнула его – я только почувствовал рывок ветра, а в руках вместо охапки хвороста остались три веточки и котелок, расплющенный в лепешку…
Сын продолжил дело отца
В 1990-м Эдуард Сандрин женился. Марина из семьи оленеводов, стала каслать вместе с мужем и его родителями. Через год родился первенец, Иван. Парень не стал тундровиком, но старается сохранить родной язык и культуру, работает специалистом отдела по делам народов Севера в шурышкарской администрации, создал аудиосборник сказок на ханты языке и книгу комиксов. Второй сын — Вячеслав — продолжил дело отца, стал зоотехником в МСП «Мужевское». Потом окончил сельхозакадемию и устроился ветврачом в Окружной центр ветеринарии. Супруги вырастили и приемную дочь Анну, с полутора лет оставшуюся без попечения родителей. Сейчас девушка учится в Ямальском многопрофильном колледже.
Сегодня в бригаде, где так много лет проработал Эдуард Сандрин, осталось около тысячи оленей. В прошлые годы цифра была в два раза больше, даже не хватало пастбищ для выпаса. В наши дни кормовая база восстановилась, но появилась другая проблема — молодежь неохотно идет в профессию. Эдуард Романович и на пенсии продолжил бы каслание, если бы не проблемы со слухом. Но гордится своими сыновьями, не оставившими малую родину. Его радуют долгожданные внучки, которые с нетерпением ждут, когда дедушка покатает на оленьей упряжке. С гордостью смотрит на внука Романа, в которого переродился, по хантыйскому поверью, его отец. Может, он пойдет по стопам дедушки?
Текст: Вениамин Горяев
Журнал «Ямальский меридиан» №04 (348) 2025
Авторы
«Ямальский меридиан»
Темы
Оленеводы